Когда он на выставке разворачивал какой-нибудь свой завод, он появлялся на час в коллективе. Или выступал на семинаре. И исчезал.
У старообрядца и подвижника Домостроя было две подруги в жизни.
Одна - светская умница и полиглот, красавица Катя. Ее он таскал по переговорам, и приемам.
И жена.
Жена постоянно рожала. Без возражений.
Отметим, словоблудия, как начала любого другого типа блудства, Стоднев не любил. Когда возникла мысль о рождении шестого ребенка, он вдруг услышал:
- Не многовато ли, батюшка. Рисуешься перед общиной, посмотри, отец, Перемыховым вон Господь только одного послал...
Жена замолчала, сказав больше положенного.
Последовало обычное наказание.
Стоденев поднялся с деревянной скамьи столовой на третьем этаже терема, в котором он обитал в столице Урала. Три шага.
И молча, заведенной у него для воды жестяной кружкой, засадил ей по лбу.
Хлынула кровь.
С женой Стоднев познакомился на комсомольском собрании, где он был председателем. Красивая пара, красивая любовь, но все переменилось после рождения второго сына.
Стоднев начал «править» жену массовым, постоянным физическим трудом. И в конце концов она подала на развод, отхватив пару предприятий и деньги. Это вышло, когда Стоднев заявил:
- Улетать и прилетать под стук наперстка, вот что, матушка... Научись-ка ты ткать у Аграфены.
Развод. Генетическая экспертиза всех детей. Оба сына «комсомольского периода» жизни Стоднева оказались от него. Остальные - нет.
Блуд и комсомол Стоднев порицал постоянно.
- Не поверишь Руль, Благодать спасла точно на 666-ой. Я их тогда сосчитывал, девок.
Была, конечно, у Стоднева, и тысяча шестьсот шестьдесят шестая...
«Не та ли, - думал Руль, из-за которой Стоднев опоздал на самолет, когда они застряли в борделе в кризисный декабрь 2008 года?».
Зашли в бар, заказали водки. Стоднев перекрестился двумя пальцами, пробормотал поминальную по списку в двадцать имен, выпил водки и по привычке отодвинул меню.
- Дорогой, а покроши нам закуски, рыбы разной, семги, лучку тарелку.
Был день какой-то, рыбный по религии, в которой Руль не разбирался.
Провели полчаса, повспоминали тех-других, вышли на улицу, к старообрядческой Белой Церкви на площади Белорусского вокзала. Они прошли между двух бизнес-центров по улице.
- «Лосситане», «Хлеб Насущный», - читал Стоднев вывески хипстерориентированного бизнеса.
- А вот и наша Церковь! - он уперся взглядом в конец улочки.
- Ого, - поразился офисному новострою вокруг церкви Стоднев, - ну ничего, и это говно она тоже перестоит. И где же тут теперь «Газпромнефть» искать?
- В Питер уехала. А место теперь называется «Белая площадь». Сам бизнес-центр. Самая крупная офисная сделка Москвы за всю историю.
- «Белая площадь»? Была Белая Церковь, а сейчас нашу благодать на весь бизнес-центр намазали и с ней продали? Втридорога?
Вот смотри. Мы, старообрядцы, - деньги.
Вы - местные, и коренные - сплошь табачники и блуд. Приехал иноверец. Смекнул за вас, лохов, что вот Белая наша Церковь на Тверской - место для вас вроде благодатное. Ведь мы, кто старого обряда, с деньгами сотни лет повязаны.
До революции купцы наши миллионами и всем русским хлебом под честные слова ворочали. Кормили Европу. Да и сейчас.
Иноверец отстроился вокруг церквушки, символа денежной благодати. Грамотно. И продал дорого. Цена Веры, из нашей Белой Церкви, в его «Белой площади» - две трети. В контракте не указано, но мы не дети... Две трети - наши. Ну, так треть мы им оставим, за выдумку? А то храм перекрасим.
Для начала в серый, под цвет его домов, Хитрована Бабаевича... Сразу сборы упадут...
А потом в черный - разорение. Белая площадь - черный храм, ха! Он чужую благодать продал.
- Разбогатеешь, Руль, торговли вокруг храма не открывай... Парковки на час здесь не снимай... - завелся новой бизнес-идеей Стоднев. - Сила Веры!
Глава 83. Цена легенды. 22 января 2013 года.
Из потока мыслей Стоднева Руль также вылавливал идеи для бизнеса.
«А верно, - подумал Руль, - вон бывший гей-клуб «Хамелеон». ДК имени Ленина, на Пресненском Валу. Как убили владельца, так дом стоял в запустении десять лет. Никакого бизнес-центра. Никаких офисов. Никто не брал. Как можно? Там же геи губили души в девяностых! А потом банк сейчас вселился. В шутку, видать.
А храмик там поставить - возражений у местных не будет. Митинг они соберут. А на нем и вспомнить, как в «Хаме» геи в сраку долбились штабелями, вот как ни зайдешь, ну прямо на входе.
И молодежь стояла, смотрела. Развращалась. Напомнить и все...