Близость ФДС «на Индире Ганди» и помещения химического факультета МГУ давала массу плюсов. Например, можно было, не имея зимней одежды, добраться, не простыв, до здания химфака. С одеждой было туго. Иногородний химик-первокурсник образца 1993-94 гг. ходил зимой в сандалиях на шерстяной носок. Все относились друг к другу дружелюбно.
Эпизод клановой ненависти к зажравшимся москвичам на первом курсе Руль помнит только один.
Все студенты занимались торговлей на рынках и использовали комнаты под складские помещения. Однажды вскрыли комнату выбывшего студента. Она была завалена - обитатели ФДС сначала не поверили счастью - коробками с сухим собачьим кормом «Педигри Пал». Он был предметом бизнеса пропавшего без вести.
«Педигри» сразу разошелся по общежитию и поедался месяца три, как резервная еда и как приятная солоноватая закуска к пиву и к ведру разведенки (рецепт - три двухлитровки спирта «Викинг» на восемь литров воды), которую комната (четверо плюс гости) пила пару суток из кружек из сервизов, собранных в столовых ГЗ.
Москвичи брезговали «Педигри» и, по воспоминаниям Руля, однажды некто по кличке Психоз, очень странный, на самом деле, парень, практически успешно попытался задушить его за отказ разделить собачью трапезу. Рулю под пиво была протянута горсть сухих собачьих «печений», и он сказал однокурснику одно из тех самых «двадцати слов, которые могут Вас убить».
Затем, уже на третьем курсе, иногородние студенты химфака попадали в отличное положение. Это была «зона Б» главного здания МГУ, то есть помещения, в котором было все - комбинат питания, парикмахерские. Тут можно было жить, есть, стричься и учиться танцевать «Хастл». Танцевальные школы - бесплатные - открывались в «целовальниках»1 боковых пятиэтажных блоков. То есть в ГЗ можно было жить богатой социальной жизнью: ходить в гости друг к другу или же выходить только на смотровую, отвлекаясь только на учебу.
Так и задумывался Московский государственный университет, который стоял номером один в рейтингах в советские годы.
И ГЗ, и все его сервисы (целовальники, скажем) были доступны каждому круглосуточно. Влюбленная пара - вместе или порознь - могла пройти через охрану, подобрав простейшие аргументы, и затем наслаждаться видом звездного неба на крыше главного здания МГУ. Или буквально - по назначению и по названию - использовать целовальник на любом этаже любого крыла ГЗ, где были расположены аспирантские общежития.
Время было безденежное, нефть в 90-х стояла на десяти долларах. Зарабатывать на общественной тревоге, на армиях обходящих и охранников - для этого бизнеса в стране не было средств. Студенты - народ беззаботный. В отличие от ФДС, тут никто не складировал дорогой товар по комнатам и не корчил из себя «man of property» - собственника из первой части «Саги о Форсайтах».
Комнату можно было снять по знакомству, недорого, на 1998 год комната в блоке в ГЗ стоила 50 долларов в месяц. Дороже раза в три были только комнаты в общежитии в четырех башенках над зданием. Там селились эстеты, к примеру, располагались репетиционные базы и мастерские.
Общая благодать 90-х иногда взрывалась событиями. Многие помнят, к примеру, зверское убийство татарина у лифта «зоны Б» из помпоаого ружья - и чемодан, набитый долларами, который не успели забрать. Его сразу обнаружили сокурсники. Впрочем, если кто дела делал, то, разумеется, скрытно.
Ну, так почему же девяностые запомнились как «дикие»? Чем они страшнее, чем «нулевые» или «десятые»? Ничем. Просто народ был не привычен, не пуган, а первые бандиты любили порисоваться, - романтики с большой дороги.
Обычный сейчас криминальный эпизод с применением оружия, со зверствами, немыслимыми еще человеку в 1994 году, оставил впечатление об «особой» дикости и бандитизме этих годов. Советское девственно чистое сознание воспринимало стрельбу на соседней улице как начало войны.
Первая рана всегда самая глубокая, отсюда миф о «диких» 90-х. Ничего подобного, народ был куда спокойнее нынешнего, куда добрее, доверчивее, и значительно более открытый - по инерции.
Бедненько было, нефть стоила десятку баксов за бочку, а народу в Российской Федерации было куда больше. Но люди меньше тревожились о деньгах, о своем общественном статусе. Просто денег было мало, но те, что были, были целиком ваши, их не надо было отдавать обратно системе.
Благополучный ДАС же, начиная с 1990 года, оказался в непростом, беззащитном состоянии. Туда «от войны» переселили студентов Грозненского университета, под давлением на ректорат некоего Мусы, члена чеченской мафии. Он «крышевал» Дом аспиранта и студента МГУ, и еще - гостиницы и рынки.