совал вдоль мелом белые полосы и наклеил на кармане желтую шестиконечную звезду. Предыдущие выпуски химфака отличались эксцентричностью, если не сказать хуже. Сигареты у Руля сегодня марки «Столичные» - «столбы», тянулись они плохо и курились примерно по 10 минут. В ожидании развязки Руль выкурил две или три. Вновь до него донесся плач Клариссы. - Толь, ну не буду я его звать. Не буду! - Да зови, Клариссочка, научу, как пожилого человека тревожить, - ответил старый высокий голос. Кларисса зашла в практикум и осторожно протянула тихим голосом: - Иван Ефремович, можно Вас на минутку? - Занят! - оборвал ее мужчина. Спустя мгновение в предбаннике появился, снимая красное пальто, обладатель голоса. Он прошел в практикум. Руль опустил глаза, Интересно вот, что крикнет Иван Ефремович перед смертью - «Ни рубля дебилу сыну!» или, там «Господи помилуй!»? До Руля донесся диалог: - Анатолий! Какая встреча! После того, как Вы перевелись в закрытое учреждение... А какая была тема работ? - Химия, Иван, сначала неорганическая. Вот три года уже органик, - неторопливо ответил вошедший, внимательно оглядывая своего собеседника. -Анатолий, а татуировки, смотрите, на запястьях - посещали Таити? - голос зазвучал иронично. Иван Ефремович был кандидатом химических наук, в юности (до известного запрета) - увлеченным поклонником восточных оздоровительных методик и единоборств. Был он очень сухой, как палка - высокий, и как палка - прямой. Седые прямые длинные волосы, тончайшие руки и ладони праведника. Примечателен он был тем, что лицом он был похож на экс-президента США Рональда Рейгана. А он когда улыбался, то становился вообще копией. Иван Ефремович мог бы зарабатывать деньги, работая третьим среди двойников Сталина и Ленина, которые стояли, стоят и будут стоять у входа в Надвратную часовню на Красной площади. Это вечный бизнес, как вечны их работодатели - айсоры, которые в Москве держат крошечные кабинки по ремонту и чистке обуви. Отличные режиссеры - они понимали, что добавить Рейгана в триаду означало из эпоса сделать цирк, насмешку для прохожих... И Иван Ефремович нищенствовал. Анатолий Иванович же был доктором химических наук. Спалился он на масштабных продажах спирта из НИИ в 80-х, попав под какую-то андроповскую кампанию. Был отправлен на «химию», в колонию-поселение, где оброс нужными связями. И дальше он работал по профессии, занимаясь узко некоторыми вопросами трансдермальной токсикологии, причем в неформальной негосударственной обстановке. - Выйдем, Толя, - вдруг после напряженной паузы отчетливо сказал Иван Ефремович. Они прошли в предбанник. - Как наши старые темы поживают, Ваня? - Развили, Толя, развили, - Иван Ефремович, обойдя лабораторный стол, обитый жестью, оперся на него ладонями и оказался напротив собеседника. - Смотри, девочка талантливая у тебя, талантливая, а вся в слезах, - вдруг резко перевел тему Анатолий Иванович, пристально посмотрев в глаза бывшему коллеге. - А что делать, выгоняем. Четыре практикума пропустила... - Не выгоняй, Ваня. Вдруг Толя неуловимым жестом достал нож-бабочку, раскрыл ее, как молнию, и так же неуловимо всадил раза три между пальцев кисти Ивана Ефремовича. Иван даже не вздрогнул, стоял также ровно и не отвел глаз на пальцы. Спустя несколько секунд тихо ответил: - Забыл, Толик, по старости, за кого не подписываться... А кто тебя карате до запрета учил? Дальше они говорили минуту, шепотом. Толя, чуть опустив голову, вышел. Эта «миссия» произвела на Толика впечатление, большее, чем его «ноу-хау» - убийство из рукопожатия. Это тогда была не патентованная технология, смысл дела состоял в следующем. Контактный яд наносился на нечувствительные к липучести проницаемые зоны ладони. Пожимающий руку на соответствующих точках имел раствор яда другой вязкости и иных реометрических свойств. И так, рукопожатие за рукопожатием, поздравляемый набирал дозу, достаточную для остановки дыхания минут через пятнадцать. Толя покинул химфак в тот день с мыслью, что его дело - химия. И точка. И в 2003 году в соавторстве взял патент - уже на лечение никотиновой зависимости. Патент того же смысла, что и рукопожатия - внесение через кожу микрогранул с активным веществом. Чуть позже химики договорились. Больше близняшек из общих знакомых никто не видел. Кроме Руля. Он встретил Камиллу в 1999 году, который стал, по общему признанию, апогеем десятилетия. Руль шел в шесть утра зимой по Москве с одноклассником Даней. Шли они из клуба «Арлекино», который был расположен в нынешнем киноцентре «Соловей» на Красной Пресне. Время они провели без толку. Новых знакомств не состоялось, и они обсуждали дальнейший выбор мест «по калибру», Даня настаивал на том, что лучшее - враг хорошего. В Руле жил экспериментатор и исследователь: новый клуб, новые люди. Вдруг мимо притормозило, обдав его и Даню грязью, купе «BMW». Оттуда вышла просто невероятно красивая Камилла и зашла в салон цветов. Сзади сидел ребенок лет четырех. Даня позже уехал в Канаду, а тогда работал тестомесом на хлебозаводе имени Зотова. - Да, жизнь представлялась иначе, - сказал Даня, глядя на женщину, открывающую заднюю дверь купе.