Они курили прекрасные сигареты со склада, ели шоколад, потом их кормила на убой повариха, имя ее Руль забыл. Кормила нормальным тогдашним обедом. Первое, второе и третье, добавка. «Добавка» - потерявшее смысл слово, бесплатная, никем не учтенная ложка гуляша к бесплатному обеду, если Руль еще не наелся. Потом все спали два часа.
Вечером была несложная разгрузка паленой водки «Золотое кольцо», которую в мешках таскали на себе таджики. Если они приносили блоки баночного пива или коробки сигарет, то один-два груза «случайно» задевались при разгрузке о вбитый Сережей в проем гвоздь. Пиво шипело и немедленно выпивалось. Сигареты получали нетоварную полосу вдоль коробки и уносились домой. Потом гвоздь выдергивался, все валилось на таджиков. Ведь таджики с «Кольцом» были неприкосновенны, они были просто волшебниками, добывавшими где-то любые количества бутылок водки любой марки.
Руководство склада - пять мужиков - представляло собой доселе невиданный Рулем типаж несоветского человека: хорошо одетые, самодовольные, цветущие здоровой полнотой ребята. В СССР жило немало толстяков, но вид у них был не барственный.
Хозяин, запомнилось, был очень худым. Он приезжал раза два в неделю. Трепал самого жирного - директора Левчика - по щеке и говорил:
- Смотри, Левчик. На свинью уже похож. А бог шельму метит...
Хозяин нарочно ошибался. Самодовольное тупое пухлое лицо в России - всегда лучший вариант. Никто никого свиньей не корит.
Левчик виновато улыбался и шел играть в бухгалтерию на компьютере.
Иногда Левчик просил ребят подежурить за него ночью, предлагая взамен помять до 12 любую из четырех молодых продавщиц одежды. Ребята смущенно отказывались. Они были еще не готовы к полноценной жизни 90-х.
Когда приезжал хозяин, он с удовольствием наблюдал, как ребята уминают плов на второе, и говорил:
- Не грустите, хлопцы. Мне 34, я старше вдвое и вдвое веселее!
Для подтверждения своих слов он мог внезапно разбежаться по залу и с легкостью сделать сальто, что всегда удивляло окружающих.
Рулю отлично запомнился один счастливый день, когда хозяин впопыхах вбежал в дверь, мельком оглядел работников и, широко улыбаясь, бросил, махнув рукой:
- Сегодня набирайте, сколько хотите! Тащите родне со склада!
Ха, «сколько хотите»... Два холщовых мешка по пятнадцать килограммов мясных консервов, родного немецкого кофе и шоколада обеспечивали семью Руля на месяц вперед. Всю недоеденную конторой еду повариха упаковывала ребятам в целлофановые мешки.
За эту трехнедельную работу заплатили деньги! Их хватило, чтобы 10 августа Руль и Сережа сели на поезд и приехали на турбазу у дома отдыха «Голубые озера» в Тверской области, недалеко от Удомли. Там в их распоряжении были домик и лодка, на которой можно было доплыть до двух островов на разливе реки Волчина.
Это те самые края, где Левитан написал лучшие свои работы. Достопримечательность «Голубых озер» так и называется - горка Левитана. Никто так и не уговорил художника украсить хотя бы один пейзаж образом крепкой деревенской девахи в короткой юбке. Не такой вот он был человек.
Экскурсий по левитановским местам было две. И эрудированный экскурсовод рассказал, в частности, про методику лечения от тоски - путем имитации расстрела художника из охотничьего ружья. В моменты творческого уединения на художника выскакивали мужики из леса, привязывали его к дереву и имитировали расстрел. Лечебные процедуры все равно не сподвигли Левитана нарисовать хоть человека под березой: людей он изображать не умел, да и в целом недолюбливал.
В сообщество людей, подобных, как Руль ошибочно полагал тем летом, великому художнику, то есть отвлеченных мизантропов и эксцентриков, - ему и предстояло влиться на химическом факультете МГУ.
Темные августовские ночи. Деревенская дискотека при Доме отдыха. Деревянный круг в лесу, небольшой павильон с краю, где они танцевали со всеми красавицами медленные композиции.
«Медляки» ставил пожилой длинноволосый и вечно пьяный диджей, который объявлял на всю толпу:
- А сейчас опять «Скорпионз»! Ну ведь, блин, надо же вам как-то размножаться. Не под диско же?
Однажды будущий Руль на очередных «Скорпах» увидел и пригласил высокую тонкую девушку. Потом седовласый бес поставил «Alphaville», песню «Forever Young» 1984 года. Таня была не против снова потанцевать с парнем. Они слились губами на припеве... Руль ее целовал, она трогала языком его зубы. На тогдашней дискотеке это было ни к чему не обязывающей лаской пары подростков. Благодарность за внимание. Но Руль знал английский, он целовал Таню, и попутно слушал разборчивые слова медленной грустной песни: «Let us die young or let us live forever»...