Подошли к турнику, ввинченному в дверной пролет лаборатории. 83-хлетний доктор химических наук встал на табуретку и подтянулся четыре раза. За ним Руль - тринадцать.
Часто Руль, загуляв до ночи на первом курсе, обращал внимание, что во многих комнатах-лабораториях горит свет. Это контрастировало с абсолютно темным видом близнеца - здания физфака МГУ. Нет, можно, конечно, остаться в МГУ работать, и тогда смысл химического образования - просто дать кому-то это химическое образование. А те - следующим, и так далее?
Глава 13. «Арбатская» - «Университет». 7 марта 1994 года.
На Арбате была, есть и будет «Труба» - подземный переход, место сбора неформалов. Однажды по телевизору покажут очень бодрого придурковатого старичка, бывшего подростка 80-х, который, идя по «Трубе», обязан будет говорить корреспонденту ахинею:
- Здесь в 80-х играли этот и тот. Тот умер, а этот спился. Но Вы их не знаете. Сейчас другое поколение.
- Посмотрите на уличную певицу с гримом под молодую Пугачеву! Это поколение еще интереснее того. Но и оно уйдет, а я опять загрущу... Ведь кто на мотоцикле разобьется кто на роликах под машину попадет...
-И я, через двадцать лет, я встречу тут совсем, наверное, совершенных людей, я тут живу давно, вы мне верьте!
Вон той Лизку, которая под Пугачеву я потеряю, зато следущие!.
Свои мысли о Первой Любви, шокирующей учебе, новой своей жизни Руль оттачивал за пивом в «Трубе» и на Старом Арбате, слушая уличные концерты, знакомясь и общаясь.
На Арбате выступали начинающие музыканты, нон-стоп шла тусовка, сверху днем работали уличные художники, и вообще это был один из центров культурной жизни молодой Москвы. Жизни - в смысле дружелюбного общения, знакомств и всего того, что рассматривается в процессе как убийство времени, а потом - как счастье.
Общение было настоящим, без рисования. Такими же настоящими, аутентичными и не «за деньги» были позже, в апогей десятилетия, на стойке бара «Hungry Duck» на Кузнецком мосту голые московские студентки - они показывали себя с определенной целью, которую можно было проверить прямо на месте, в углу.
Это то, что привело к известному обсуждению вопроса «разврата в «Hungry Duck» в Госдуме в 1999 году. Старики-депутаты раззавидовались молодежи, переплюнувшей их молодость с партийными саунам и комсомолками.
По прямой Нового Арбата на тротуарах стояли палатки и павильоны с американской байкерской одеждой.
Байкеров особо не было, но их стиль, особенно после ряда фильмов, вроде «Харлей Дэвидсон и Ковбой Мальборо» был верхом популярности. Байкерская мода - это косая кожаная куртка совершенно точного фасона и выделки, впрочем, тут есть что рассказать старым представителям этого движения.
Стилю сопутствовало увлечение музыкой тяжелых групп. Но это был только стиль, имидж байкера-пешехода. «Косуха» говорила о направленности музыкальных вкусов. «Металлист».
Доступность мотоциклов потихоньку возрастала, и это вывело некоторых пеших металлистов в байкеры, сначала с покатушками летом в деревне на «оппозите» «Урал» Ирбитского завода, затем в покупателей первых бэушных спортивных «Ямах», уже в конце 90-х годов.
Но в 1993 году мотоцикл был редкостью. Его обладателя можно было уподобить владельцу яхты в 10-х годах XXI века.
В мажорном варианте «премиум» байками-93 были «Ява» или «CZ» (чешские). Вариант - навороченный в гараже «Урал», хромированный в зеленоградском НИИ всеми возможными деталями, от руля до, разумеется, «горшков» - цилиндров.
Мотоцикл был редкостью и ценностью, статус настоящего, «лошадного» байкера описать сложно.
Тусовка байкеров собиралась в клубе «Sexton FOZD», который любили обсуждать, но эту часть жизни 90-х Руль не знает.
Один знакомый Руля, завсегдатай «Секстона», поднимал «Яву» на грузовом лифте и хранил дома. Хотя у родителей друга был гараж, надежность хранения в нем аппарата в 90-е была сомнительной. Против вони бензина в коридоре протестовала старшая сестра, за что часто бывала ругана братом-байкером.
Байкер, разумеется, любил «хард-энд-хэви», был поклонником металла и тяжелых групп.
Стоит отметить, что любовь и преданность пожилого байкера к «тяжеляку» направлений начала 90-х поражает своей долговечностью. В 1993 многие направления были экспериментальными, большинство из них так и осталось в том времени для масс. Но те, кто выжил...
Слушать «Металлику» тогда было прерогативой «неформала», нежеланного друга дочери семейства. А сегодня не знать основные баллады на слух - «Nothing Else Matters», например, - прямо таки дурной тон. Кассеты «тяжелых» групп продавались в музыкальных палатках.