«Золотые нити, - начал предметно размышлять Руль. - Как они выглядят, и что собой представляют? Что есть золото в аналогии Арамиса?».
Ясность людской связи нитями из золота видна целиком и полностью, но «невыразима в слове и недоступна вопрошанию». Зато доступна аналогии. Золото пластично: из грамма выходит тысяча метров нити толщиной в волос.
Вот два человека в предрассветном туманном мокром поле. Они связаны золотой ниткой. Они расходятся по своим делам. Нить долго терпит, тянется и, наконец, рвется...
И человек вертит обрывок золотой нити в руках, понимая, что волнения по ней уже не уловишь. И он начинает звать в тумане, зовут и его, но кто заблуждался в тумане, знает - ответный зов все тише и дальше.
Продолжим...
Позже, он познакомился с Димой, и Дима его научил ценить красоту набоковского оборота:
«С раздирающей душу угрюмой яркостью помню вечер в начале следующего лета...».
И некоторые вещи не под силу сказать короче.
С раздирающей душу угрюмой ясностью Руль помнит вечер в начале лета 1994 года, когда Колин пришел в переход - «Трубу» на Арбате - с двумя банками пива «Белый медведь», и сказал:
- Все, отчислили.
Руля на тот момент отчисляли, и было общим то ощущение - задувший в лицо холодный ветер.
Вечер в «Трубе» и ночь на Арбате...
Бывают незначительные события, ностальгия по которым начинается через неделю.
Нет, это все же не ностальгия. Банальное слово приклеится к воспоминанию позже, все перестанет быть свежим порезом от сабли и станет шрамом.
Слова, годного для определения чувства первой свежей раны, нет.
Ностальгия сразу?
Ностальгия в восемнадцать?
Нет, это другое.
Ностальгия - это слабенький, поздний след...
Руль позже спросил об этом у англомана Дани. Заспорили.
- Но не могло быть то прекрасное чувство ранней ностальгией! - сказал Руль. - «Спустя сутки его охватило чувство ностальгии». Нельзя же так описать ощущение, например, через день после школьного выпускного вечера?
- Ностальгия - это красивый образ той простой реальности, - ответил Даня. - Фантом боли от внезапно разбитой надежды. Или фантом взрыва от того поцелуя. Иллюзия настоящей тоски или настоящего оргазма. Ностальгия - залитое водкой и пивом на вечерах встреч, воспоминание о Настоящем Чувстве. Об ощущении сурового ветра в лицо, как ты точно сказал. Смотри, вот старый висячий мост.
- Смотрю, - улыбнулся Руль, глядя, как Даня изобразил мост.
- Представь, что ты по нему прошел, затем, обернувшись, сказал - «Да, аттракцион попался». Эмоции и страха, и восторга - свежие. То «чувство без имени», которое ты называешь ранней ностальгией, - это и есть тот висячий мостик сразу после перехода. Ты можешь еще оглянуться и посмотреть на него, не мысленным взглядом, а своими глазами.
- Умно, сказал Руль, - но вопрос открыт.
- Вот слова Есенина, - как там?
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет,
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»...
Почему эти слова в двадцать лет вызывают то же чувство, что и в сорок? Они будят ностальгию, которая у человека - врожденное качество. Но мы так устроены, что когда все происходит, то мы не выбираем, что именно - какое слово, какой момент - станет для нас золотой нитью, привязавшей ко времени или человеку. «Мгновенная ностальгия», слезы о вчера - это и есть миг, когда вручается золотая нить.
Даня развел руками.
Руль услышал другое объяснение от одной лекторши семинаров по изучению феномена времени на физическом факультете МГУ - по темпорологии.
Она читала доклад, то ли «Психопатологии восприятия времени человеком», то ли о проблемах времени в творчестве Блока:
- Очень просто. То ощущение, которое Вы описываете, - это чувство тайны. Закончилась сцена. Но сюжет - пока еще тайна. А ностальгия - это воспоминание о фильме, и сожаление о том, что сюжет фильма Вы, Иванов, уже знаете.
Она по ошибке назвала Руля чужой фамилией.
- Первый триллер в Вашей жизни, первая эротика, первый сериал...
Так вот золотые струны - ими люди связаны сразу. Но понять, что они есть, можно только когда они натягиваются. Когда люди расстаются в жизни, даже на время.
Руль стоял вечером 9 мая 1994 года на мосту, перед ним была гостиница «Украина». Люди смотрели на фейерверк. Салютный грузовик расположился прямо в сквере гостиницы, на который сыпались не разорвавшиеся фрагменты шаров из салютницы. По окончании предстояло самое интересное, привлекательное в салюте, еще с детских лет: ходить и собирать куски салюта. Их можно было поджечь спичкой, и они разгорались разными цветами на асфальте. Чиркая спичкой в темноте вечера, освещая траву в поисках картонных полушарий, Руль не испытывал прежнего детского азарта и счастья.