В итоге Дидим инициировал через студенческий совет письмо с какими-то детскими вопросами, по теме засилья Московской церкви Христа в МГУ, прямо в ректорат.
Из ректората пришел сотрудник, который произнес длинную речь о культурной жизни как части университетской среды. И пригласил всех на следующий визит ныне покойного японского философа Секо Асахары.
Асахара объявил войну японской конституции. Прилетел в Россию, чтобы прикупить автоматов Калашникова, вертолетов и деталей к ядерной бомбе или, на худой конец, химического оружия и заодно выступить с десятком лекций, укрепив влияние и число последователей. Химическое оружие, как и ядерную бомбу, он не купил, происхождение зарина, которым он отравил парой лет позже токийское метро, оказалось тайной.
Японский философ... Япония. Философия, единоборства... Ветка сакуры, чайная церемония. Приглашение было заманчиво.
- Вы можете летать. Мысль. Сила мысли, и вы можете летать. По воздуху, - переводила японка-переводчик размышления сидевшего на сцене Асахары.
Все верили - японец! Они телевизоры «Сони» делают, который чудо, если вспомнить советский «Рубин». Это похлеще, чем летать силой мысли!
Раз возможен «Сони», то японец, конечно, прав, возможно и левитировать, думала замдекана какого-то гуманитарного факультета, сидя в первом ряду. 15 июня 1994 аплодировали все - и замдекана, и студентка первого курса.
В двухтысячных, гуляя по Красной площади, Руль зашел в Надвратную часовню. Там молился батюшка, в котором он узнал видного церквохристовца с физфака.
Отец Феофан учился на физфаке, и до поры до времени отличался игривым нравом, любил заговаривать на спор и разводить на мгновенный поцелуй девушек. Оболтусы развлекались, стоя у лифтов ГЗ и заговаривая жертву перед посадкой в лифт.
Засчитанным считался поцелуй взасос, прилюдно, в кабине лифта, проехавшего этажей пять-шесть.
Такая игра требовала красноречия и харизматичности, а у Гаррика, или может, отца Феофана, всего этого было в достатке.
Потом он вдруг воцерковился в Церкви Христа. Стал прилежно учиться, бросил курить. Воодушевленные изменениями родители стали посещать с ним собрания: такие варианты - вся семья внутри секты - были нормой.
И встретив отца Феофана сейчас, Руль подумал, что церковь внутри института дает возможности движения наверх тем, кто поступил «по ошибке».
Церковная карьера - это опция, возможность сменить маску, а не вылететь за борт лодки. Не стал властителем над учебником физики - стань властителем душ. А ранее - не стал признанным ученым, так стань секретарем партбюро в НИИ, как Березовский. И тоже будешь почти академиком.
Нужна бесплатная теология во всех крупных вузах. Перевод на теологический факультет должен быть предельно простой, по заявлению желающего завязать с наукой. Нужны бесплатные театральные кружки. Нужна самодеятельность. Нужны спортивные школы.
Многие только в двадцать понимают, что в шестнадцать их родители сделали неверный выбор. Чем больше опций внутри университета, тем больше возможностей, по окончании сменить социальную маску.
Это Университет.
Пусть «растет сто цветов».
«Сто цветов» - деградация? А что деградация? Деградация - это всегда спасение деградантов. Пусть все буйные головы вдумаются в эту мысль.
Глава 19. Рассвет у пресненских мажоров. Школа. 1993 год.
Специальная английская школа, где преподавали язык со второго класса и, надо сказать, неплохо преподавали, не была переполнена детьми артистов и дипломатов. Так подумалось бы далекому от темы читателю. Нет, в СССР «классов» не существовало, поэтому был приличный процент неблатных детей, взятых на учебу по принципу «да живет он напротив». Достаточно свободно, вместе с сыном всесоюзно известного артиста, мог учиться сын продавщицы из гастронома на Большой Грузинской.
В этом помещении в бывшем винном отделе сейчас расположено кафе «Шантиль», для солидных и деловых, а где-то в районе бакалеи гастронома - молодежный хипстерский «премиум» «Ботаника».
В классе Руля, что сейчас совсем «не комильфо», училась дочь уборщицы в школе, и никто на нее косо не смотрел
Никто в блатную школу на метро не добирался. На папиной машине - тем более... Все жили рядом.
И все ходили пешком, начиная с класса третьего, сами.
Руль помнит забавный случай. Какой-то одноклассник отправил свои дебильные стишки в журнал, то ли «Пионер», то ли «Костер». Опубликовали. За подписью Саша, спецшкола № такой-то, г. Москва.
И Саша получал письма со всей страны. С общим контекстом - бедный Сашенька, какие прекрасные стихи! Давай переписываться, и за что тебя в спецшколу посадили?