Ваш путь - в другой город. Но «свято место пусто не бывает», а от голода спасаться надо.
Ваш спасительный от голодной смерти имидж - бродячий богослов, как было сказано.
Вам надо добраться до другого города, разнюхать, как там со здоровьем рабочих. Узнать, что модно, на молодежном сленге, из «прогонов» местного попа. Затесаться при кабаке и начать за кружку пива вторить главному попу.
Вторить все сильнее, и сильнее, хвалить, да восхваливать. В такт, с умом. Чтобы проезжие крестьяне угостили вас окороком, а не затрещиной.
А вы - умный гуманитарий. Ваш хвалебный голос все сильнее, и ваши песни приходит слушать все больше народу.
Вы собрали еще двух парней рядом, одного из чумного Нижгорода, рядом, другого, из пораженного оспой Вышгорода.
И вот - Вы, интересно болтая в кабаке за кружку пива, привлекаете внимание, а значит, приватизируете внимание паствы Пафнутия, главного отца Межгорода. Пафнутий силен. У него шкурное производство. Вам надо работать аккуратно. Его Ваня с Вас с живых кожу снимет, причем грамотно, без жирной мездры. Оставит только на лице, шее и гениталиях, - облизнулся, как-то нехорошо, Вилор. - Так, чтобы Вы часика четыре походили по городу, отгоняя мух и настраивая своим видом обывателя на верный лад.
А обыватель - он такой, он за вами будет толпой ходить и улюлюкать, после Ваниной работы.
- Но он, Пафнутий, главный идеолог Межгорода - пьяница, потерявший бдительность. Вы заходите в его храм, там тепло, уютно. Потом идете к себе в корчму. На соседней лежанке рыгает пьяный конюх. С другой стороны любятся явно чумные нищенки. Вы лежите и под стоны нищенок, рыгание конюха и мат на улице, думаете...
Ковать железо они не умеют, - Вилор обратился к правой части аудитории, естественным факультетам, - руки у них из жопы растут, от природы. Им надо как Пафнутию, бухать, глаголить да голосить.
- Нет, я не понимаю, - возмутился «барашек», - ребята, тут нас оскорбляют, наши знания истории, психологии и искусствоведения топчут в грязи?
Вилор скрестил мясистые руки на мощной груди и хищно улыбнулся. Он грамотно разжигал дискуссию.
- Вы, молодой человек, чем занимаетесь?
- Исторический факультет МГУ, пятый курс, я пишу диплом о Шаляпине и его учениках.
- Прекрасно, мы прямо переходим к Новым религиям, которые придумывают, чтобы не сдохнуть с голоду. Не сдохнуть в тряпье, между рыгающим конюхом и целующимися чумными девочками. Сами знаете, и сегодня, в конце ХХ века, где-то есть и конюх, и чумные нищенки, и место Вам между них всегда уготовано.
Перед нами молодой клирик искусственной религии «Шаляпин». Храм есть у этой религии кстати, центральный?
- Да, сказал Руль, - храм есть, дом Шаляпина на Садовом, у него пресненские фабричные всегда выясняли отношения с «детьми Арбата».
На левой стороне поднялся крик, «да пошел он на х.й», «он больной, я таких в дурке видела, когда маму навещала»...
Вилор давал страстям улечься. Он примирительно «обнял» «левых» руками:
- Стоп, стоп, дорогие мои. Тема сегодня другая. Не Шаляпин. Тема семинара - «Искусственная религия викканов, США», но раз вы не поняли азов, то тогда вопрос. Что общего между новой религией «Пушкин» и религией викканов? Викканы - куда менее удачный проект. Храм, пока не утвержденный системой в качестве банковской ячейки. Но борьба идет.
Ведь посмотрим - города Пушкино, Пушкинское, музеи по всей стране и заведения имени Пушкина, вывески, памятники, слеты, конференции, премии... Викканам не хватает своего Пушкина, своего имени на флаге.
Да, сразу отделим Пушкина-поэта от Пушкина - идола искусственной религии.
Спросим себя, а почему Пушкин - религия? Почему нельзя сказать - читал я Пушкина, ну так, говнецо стишки?
Слева зашумели (шум был смесью бормотания, взвизгов, и чьего-то плача).
Справа кто - то зааплодировал - «Пушкин - вяло, или наносит бодрости, но все равно вяло».
- В Советском Союзе насчитывалось более семи тысяч авторских памятников Пушкину. Каждый памятник - а это капище искусственной религии «Пушкин» - принес автору дачу, звание и деньги. Это после того, как автор памятника попробовал себя на деревенских памятниках Сталину и Хрущеву и был близок к работе кочегаром. А возможно, им и потрудился.
Всхлипы девочки в платке-бандане, сидящей рядом пухлым «барашком», усилились.
«Барашек» встал, подошел к Вилору и дал ему пощечину.
Вилор пропустил момент, он повернулся к правой части аудитории, скрестив руки на груди, и объяснял:
- Премия имени Ленинского комсомола - на десять молодых пушкинистов, хм, ну это примерно по машине или квартире каждому.
Получив пощечину, он схватил за ухо пухлого, выше его на голову «барашка», видно, что очень больно, крутанул его за ухо. «Барашек» от боли сел на пол.