Как, например, построенный для ельцинских трубадуров дом на Садовом, сложнейший проект, похожий на муравейник, где жить было невозможно. О чем с возмущением рассказывал какой-то новый заслуженный артист в заказанной новоселами по центральному каналу передаче, с подачей для народа «богатые тоже плачут».
Подачей для власти было очевидное - переселяйте недовольную предвыборную труппу клоунов в такой же дом, только как на Пресне.
Часть 2 "Апогей"
Глава 52. Рассвет над МГУ. 6 сентября 1997 года.
Людям, массе, не свойственно ощущать переломные моменты эпохи.
Они счастливы, когда начинается праздник, - например, революция или далекая война, в которой они не участвуют.
Впадая в счастье, человек не замечает течение времени, не задумывается о своем состоянии и не понимает, что вот «оно». Но ему определен срок, который выйдет.
Революция закончится, далекая война прекратится, и с нее вернутся ветераны и инвалиды, и только потом человек осознает праздник как праздник и его начало - как его начало. То же самое касается и завершения банкета.
Руль убежден, что в новогодний вечер 1991-92 никто не поднял бокал за конец Советской эпохи. Завершение исторического банкета люди пропускают так же, как и его начало.
Тем не менее, энергетика перемен и смены всеми, конечно же, ощущается. Так вышло и с эпохой рассвета 90-х. Торжественное открытие парада рассвета 90-х никто не понял.
Но когда приехал Жан-Мишель Жарр (а произошло это на день города 6 сентября 1997 года), энергия Рассвета собрала на Воробьевых горах более миллиона человек, каждый из которых искренне считал, что подобными шоу будет пронизана вся его жизнь отсюда, с Воробьевых, и дальше.
Те, кто жил в общежитии ГЗ МГУ в комнатах, окнами выходящих на смотровую, несколько недель тренировали затемнение окон перед началом масштабнейшего лазерного шоу.
Что такое музыка Жарра, общеизвестно.
Руль помнит, что он приехал около шести вечера с двумя бутылками водки «Юрий Долгорукий» и встретился с Димой у химического факультета МГУ.
Народ прибывал в неимоверных количествах. В какой-то момент весь сквер с другой стороны ГЗ оказался заполненным людьми, которых фильтровала милиция на входе. Тем не менее, всех благополучно впустили, да и как не пустить на смотровую, открытую со всех сторон.
Темнело. Жарр с командой быстро разыгрались. Настройка лазерной аппаратуры заняла не более пяти минут. В свои двадцать лет Руль ни разу не был не то что на таких исторических открытых концертах, но даже и на стадионных выступлениях. Поэтому все шоу Жарра произвело на него сильнейшее, впоследствии - ни с чем несравнимое впечатление. И врезалось в память.
А было чему врезаться... От пролета пилотажной группы «Русских витязей», до пиротехнических эффектов, бывших, как и лазерное шоу, неотъемлемой, органической частью музыки.
Концерт в русском варианте назывался - «Дорога в ХХІ Век», и был проникнут мотивом прощания с ХХ веком.
Прямая трансляция и связь с космонавтами с советской космической станции «Мир», ныне утопленной в мировом океане...
Сама программа проекций на Главное здание была продумана до деталей. Сцены из русской и советской истории весь фасад ГЗ МГУ!
Руль запомнил вспыхнувшую на все Главное здание МГУ, рекламу «Нигде кроме, как в Моссельпроме», а также потрясающую проекцию еще недостроенного на тот момент Храма Христа Спасителя.
Действо завершилось салютом, каким-то очень высоким, как запомнилось Рулю, фейерверком, который с холма МГУ был явно виден всей Москве.
Он не понял, будучи зрителем практически с «галерки», от края смотровой площадки, - многих нюансов, шоу, прекрасной синей лазерной арфы, которая казалась ему просто замечательным элементом светомузыкального представления.
Народ по краю достаточно рассредоточен, он несколько раз выпил с кем-то водки, в лесу за улицей Косыгина. Шел слабый дождь. Пары и компании сидели в сквере, прислоняясь к деревьям, на пакетах, но все, конечно поднялись на салют. Крики восторга перекрывали последнюю вещь - «Ла Фин Кредит»...
Темнота... Надо расходиться.
И дальше дело обстояло так. Расстояние от смотровой площадки до Москвы-реки - 1000 метров. Ширина сквера перед смотровой, от Менделеевской до Лебедева, - около 500 метров, размеченных архитектором Иофаном.
Таким образом, на 500 тысяч квадратных метров вместилось, по разным оценкам, от одного до двух миллионов человек (2-4 человека на квадратный метр).
Московские власти оценили количество зрителей «Oxygene in Moscow» («Кислород в Москве») в 3,5 миллиона человек, больше, чем на похоронах Сталина, но они учли и зрителей, смотревших шоу с той стороны реки, и со всех прилежащих улиц.