Единый проездной на все виды транспорта на месяц для студентов на период 1995-1998 стоил 54 рубля (около 10 долларов) и не дорожал.
Абсолютно ничего не менялось в квитанциях по оплате коммунальных услуг.
До кризиса 1998 года инфляции обоснованно боялись: живя в России, ее надо бояться всегда - и перекладывали деньги не на рублевые счета в банках, памятуя, как Сберегательный банк обнулил сбережения десятилетий советской, в этом примере, «стабильности» в 1991 году. Все лишнее умные люди меняли в доллары. Люди были не расслаблены пропагандой, и старались думать своей головой.
И кризис умные люди с деньгами не прощелкали.
7 августа Ельцин произнес по телевизору голосом клиента психоневрологического интерната известную фразу «Дефолта не будет».
Те, кто уже снова привык верить ящику, продолжили жить «в рубле»: кто-то в этот момент продавал свою квартиру или машину.
И Руль позже встречал как выигравших от таких сделок людей, так и пострадавших.
Руль же был занят своими делами, хотя в те дни он натыкался на озлобление, настороженность людей, все ожидали событий. Боевое оружие на руках простых граждан в августе-сентябре он видел неоднократно, это его тревожило. Он сам носил нож-бабочку в кармане. По Сеньке - шапка, думал он, к нему претензий на раскладной нож, не больше.
У него на антресоли хранился последний блок «Явы», взятой его некурящими родителями по талонам в 1990 году, и в будущее он смотрел с оптимизмом. Остальную «Яву», напомним, он выкурил летом 1993 года.
Еще бы. В кармане диплом и воинское звание.
Он пришел в военкомат получать военный билет. Он не знал, что в связи с кризисом объявили чрезвычайные меры - призвать всю молодежь, под любым предлогом, законным или нет, в ряды Вооруженных сил.
Толстый юный майор сразу забрал приписное свидетельство. И сказал:
- Отлично, - назвал Руля по фамилии, - химик? МГУ? Ты у нас на призыве стоишь. У вас там организовали вчера центр подготовки в МЧС. Понедельник, - он глянул на часы, - в четверг медкомиссия, не волнуйся, сам врачей боюсь. Понедельник - в часть, в Забайкальск.
Руль растерялся. «На тебе, очередная жирная сука в жизни», - мелькнуло у него в голове.
Но он уже знал про эту дрянь все. Он знал, что три недели специальной диеты и подъема этим боровом камней из карьера, камней, которые он, Руль, будет сапогом спихивать обратно, обязательно сделают из этой жирной свиньи тщедушного аскета с выпученными детскими глазенками на вытянутом лице, каким майор и был в 11 классе. «Сделаем, не из этой жирной свиньи, так из другой, но в игру поиграем», - подумал Руль.
«Молодость - это счастье только с оружием в руках», - вспомнил он Константина Борисовича с благодарностью.
И сказал не майору, а на прочую публику, то есть сидевшим в кабинете полковнику и какой-то бабе в военной форме без погон:
- Всегда думал, что военная служба в кризис будет спасением, - протянул руку, - пойдемте покурим, теперь почти коллеги.
Майор с облегчением вздохнул, поощрение обеспечено.
- Пойдем.
И они вышли в туалет, Руль пропустил майора вперед.
...Майор пил, его руки перестали трястись. Руль допил оставшиеся 100 граммов. Завязался разговор.
Затем они спустились на улицу зашли, в палатку.
- Смотрите, товарищ военный разгулялся, водки, наверное, не стоит... Пива.
Дальше они сидели на скамейке. Спускалась осень, был достаточно холодный август, Руль курил и поддерживал разговор, майор достал смятые бумаги:
- А-а-а, Мастеркович... с физфака... Где?
- Не знаю, пива?
Потом он дотащил майора до проходной, вызвал начальника военкомата, доложил ему обстановку,
- Шел мимо военкомата, нашел, ваш? - забирайте.
На следующее утро он помчался в МГУ. Аспирантура отодвинула бы проклятые сапоги еще на три года.
На его кафедре ему было отказано в месте в аспирантуре. Принцессе Сирилле - тоже. Места оказались заняты двумя корейцами, учившимися за корейские деньги. Русские мольбы против корейских денег ничто, тьфу и разотри. Принцесса Сирилла хотела остаться в ГУ в аспирантуре, но проблемы предвидела.
- Нет, - прошепелявил инсультник завкафедрой, как-то очень ласково, просто как Анна Снегина в одноименной поэме Есенина, - тут нету места просто, - улыбнулся он своей кокетливой девичьей улыбкой.
- А корейцам место нашлось? Бабло! - сказал Руль Сирилле, когда они сели обсуждать ситуацию...
В группе учились два южнокорейца, лет за тридцать, отличавшихся скудоумием и плохим знанием русского.
На что Сирилла, выпив пива, рассказала следующую притчу.