Он, пьяный совершенно, разматывал удлинитель, перед ним лежала дрель - перфоратор, забытый кем-то из рабочих при монтаже статуи богини.
- Я понял, я ему сейчас две червоточины набью, - бормотал Даня. «Виски с пивом, - подумал Руль, - а и фиг с ним». Художественно. Вон, бур на десять - это спереди.
Раздался вежливый кашель.
Сзади стоял Петя, который слышал разговор. Он, ни слова не сказав, достал мобильный.
- Так, тут двум мальчикам по кружке пива, да и вызовите такси, доставьте их домой и уложите спать.
- Ложитесь спать, - сказал он ребятам, - вандализм и творчество - разные штуки.
На следующий вечер Даня, который ничего не помнил, ужаснулся своей выходке и предложил сменить места культурного отдыха - ходить по ирландским барам.
Что было, конечно, радикальным поворотом; ирландских баров было несколько - Руль бывал в «Салли О’Бренс» и «Рози О’Гредис».
В ирландские бары ходили предприниматели поколения, которое «успело», - десятью-пятнадцатью годами старше Руля. Там тусовался средний уровень поколения «успевших», на руках - активы и полномочия, пакеты акций заводов и заводиков - банкротов, с которыми они не знали чего делать, если производства были не в Москве, и в хлам, вусмерть упивались родным темным «Гиннессом», в надежде, что на них сойдет бизнес-благодать. И она сходила, именно в этих местах.
«Гиннесс» был родной, привозной; темного «ирландского» пива российского производства, газированного азотом, тогда никто не мог представить в самых смелых бизнес-фантазиях.
Стандартно на одну персону бралось триста граммов водки, четыре кружки по 0,6 литра (или около того, полторы пинты) «Гиннесса». И на компанию в два-три человека - огромное блюдо куриных крылышек.
Капитализм 90-х работал печенью. Интенсивность бизнес-процессов, дележ пирога - все это требовало быстрых решений, мгновенного установления доверительных отношений и смелых идей.
Без лошадиных доз спиртного вопросов на века не решить. А в этой биомассе пузырилось и шло дальнейшее расслоение - на династии дворников и Рокфеллеров.
Такое бурное бизнес-брожение конца 90-х, подчеркнем еще раз, без спиртного было бы нереальным.
Более крупные имущественные дела решались так же, за один вечер в баре «Ямал» напротив здания «Лукойла» на Тургеневской. Вопросы нефтянки, трейдерства, квот на торговлю нефтепродуктами с НПЗ были тогда вроде бы смешными по цифрам, как же, нефть стоила в районе 19 баксов за баррель!
Но решавшиеся там вопросы и закрепленные за один вечер водкой связи сопоставимы по масштабу с переговорами, которые идут сейчас годами и не заканчиваются даже «Протоколом о намерениях».
Регламент важных переговоров был похож на сегодняшний, только без налета ханжества. Стандартная программа в «Балчуге» включала в себя кофе-брейк, ирландский кофе, с виски, как правило, и девочку на полчаса.
Решали, как выяснилось, структуру нынешней России, и решали, включив все ресурсы здоровья, ума и характера.
Именно там Руль и Даня завели несколько знакомств, которые так просто строятся в параллельной пьяной реальности: Даня, дипломированный экономист, принял приглашение от директора золотого аффинажного завода и уехал работать бухгалтером за тысячи километров от Москвы.
Руль не мог принять предложений, которые через три кружки пива щедро сыпались молодым людям. Он был связан аспирантурой с производственной базой на Урале.
Глава 64. Заведение. 21 мая 1999 года.
Кризис 1998 года потихоньку перебирался в прошлое. Настроение людей, переживших очередную катастрофу, полгода безработицы для половины Москвы и нищету, было на подъеме.
Моральный взлет достиг пика в 1999 году. У людей появилась черта - собираться вместе в больших количествах.
Неужели народ предчувствовал, что год-два, и начнется Эра мобильной связи и Интернета, которая развеет его на атомы, по сообществам, сайтам, «живым журналам», ограничит его социальный круг записной книжкой в мобильнике?
И культура живого общения умрет.
Конкурирующая с ней за время и внимание киберсфера заменит живое общение сначала сайтами знакомств и дневниками. А потом - социальными сетями.
Стали открываться питейно-развлекательные заведения невиданной людской емкости. Стандартом был крупный бар, или два, тридцать-сорок пластмассовых столов, с такими же стульями. Над столом стоял зонт, закрывавший отдыхающих от дождя.
Такие заведения были буквально у каждой станции метро. «Фаэтон», занимавший полсквера напротив Макдональдса на Пушкинской, - очень крупное открытое заведение вокруг памятника Героям Революции у метро 1905 года, и так далее.