А душа западного человека - она... хм... например, в словах песни группы «Тиамат», сказал Даня ожидаемую мысль. Смотри. Слова песни «Козел отпущения». «The Scapegoat».
Погоди... И Даня вытащил из сумки папку, пролистал.
- Вот... Сейчас... Вот я переложил текст «Козла» на русский, это практически подстрочник.
Если ты попробуешь понять меня,
Ты попытаешься открыть меня, ты увидишь,
Что мои мечты неведомы тебе.
И не делай меня козлом на своем скучном шоу.
- Если ты меня выставишь дураком в своей клоунаде, я покажу тебе свою злую сторону...
Ясно?
- Нет, Даня. Не атмосферно и не трехмерно. Линейно. Закати мне шар - и я тебе откачу... А русская душа - вроде как стерпит. Просто как у тебя все выходит!
А робость? А сострадание? Все, ну все обсуждают вопрос, уже двести лет, и с разных, полярных позиций. А ты - да, блин, мы - козлы отпущения, и точка...
- Ты не понял, - сказал Даня.
- И ты тоже.
- Загадочная моя русская душа... - с правом засмеялась бухгалтерша, борясь с рукой Дани, залезшего ей под юбку.
Часть 3 "Закат"
Глава 74. Как Восток опоздал на Карнавал. Первопроходец Майк Али. 10 апреля 2003 года.
Восточные народности опоздали, поняв, какой честный разврат творится в России, только в 2003 году. Уже в самый закат.
Первый, лучший цвет советских девушек сняли европейцы и американцы, приехавшие массой в Россию в 1990 году. Просто пожить, подышать воздухом свободы.
Но Европа и Америка - это и СМИ, которые рассказывали всему миру об особенностях России 90-х.
Поэтому однажды, в 2003 году, Руль, который на тот момент работал в металлургической фирме, был вынужден таскаться по рабочим делам с неким Майком Али.
Турку Майку было около пятидесяти. Он приехал в Россию в командировку. Он знал французский, и от друзей-французов был наслышан: «Прямо с самолета - в клуб. Чемодан прямо с биркой сдаешь гардеробщику. Гардеробщики привычны, не пропадет. И оттуда, из клуба, с девушкой в отель. В России не теряй ни дня!».
Майк долго собирался наведаться в Россию, но был ленив, да и не верил этим болтунам-европейцам. Больно сказочно. Русская девушка - и бесплатно, и сразу. Бордели в Стамбуле представлялись как-то реалистичнее.
Так или иначе, когда он устроился в металлургическую компанию, он оказался в 2003 году в Москве. Кто-то вспомнил, что Руль учил арабский, и, не делая разницы между языками, перепоручил Майка Рулю. И они сидели месяц, разбирали бумаги - контракты и предложения. Потом Майк ехал на Охотный Ряд или на Поклонку. Надо признать, он делал неплохие успехи среди дам от 30 и старше, но это скоро его перестало устраивать.
Однажды он пришел в офис и протянул Рулю двуязычную визитку (французский и русский языки): «Майк Али, фотограф. Журнал Elle, адрес...149, rue Anatole France».
Ход был сильный. Но девяностые были позади. В возрастной категории ниже 25 лет Майк добился успеха раза три или четыре, не больше.
И в столице, и в провинции опоздавшим достались тертые матери-одиночки.
И само смешение народов утихло с массовым внедрением оральных контрацептивов в конце Легендарного десятилетия...
И превышение смертности над рождаемостью стало значительно больше в начале тучных нулевых, чем в 90-е.
Глава 75. Поклонная гора. 7 июня 2003 года.
Люди влияют друг на друга своими судьбами. Даня мучился в конце 90-х со второй женой и убыточным компьютерным клубом.
А затем, как было сказано, вдруг стал на время бухгалтером одного из крупных золотых производств в России и разбогател, прервав на время свои эзотерические опыты.
Он любил летом 2003 года, возвращаясь из долгих командировок, прогуливаться по Поклонной горе с Рулем. «Поклонка» работала круглосуточно: ни подсветку фонтанов, ни сами фонтаны не отключали в темное время суток.
Пиво лилось рекой, шашлыки жарили через каждые сто метров, палатки закрывали в 12 вечера, не редкостью была импровизированная дискотека вокруг пластмассовых столов.
Даня вручал Рулю свой второй мобильный телефон, и они шли в ста метрах друг от друга, болтая друг с другом и приводя в экстаз москвичек и гостий столицы.
Обстановка на Поклонке, да и в парке Горького, была не гнетущая, как сейчас. Не было придуманных стариками правил для молодежи, навеянных личным обветшанием, здоровьем, пошатнувшимся неизвестно от чего. «От курения», - заметил такому старику врач в онкологии, и пошел курить.
Страх «старика на пляже», страх жулика, натерпевшегося ужасов в 90-х и пережившего их, можно описать сентенцией: «Спортсмены и дети - убьют и не заметят».