Вовке справили нормальный костюм, с приличной бронёй и даже с сапогами. На счёт клинка были сомнения. Я сперва не поняла, в чём дело, а потом выяснилось, что до сих пор на турнирах бытовали очень странные правила, и если опираться на них, шпага становится крайне невыгодным оружием. Ну, зашибись! Я всё забываю, в каких мы обретаемся махровых и древних временах. Ролевое движение идёт на ощупь и иногда совершает жуткие ляпы.
— Знаешь что, — возмутилась я, — Дурацкие ошибки прошлого мы повторять не будем. Возьмём те правила, к которым мы пришли за двадцать лет.
На самом деле, это тоже вариативно, но то, что они мне расписали — это ж просто был детский сад. Или дикий лес?
Дикий сад?
Мура, короче.
Итак, правила в общем и целом на данный турнир будут такие:
При нанесении ударов/уколов в зоны поражения, каждый удар снимает:
*тушка (то, что иногда ещё называют «майка») — два хита,
*руки/ноги — один хит,
*голова — два хита.
Обоюдка (т.е. ситуация, когда противники наносят друг другу удары одномоментно) засчитывается соответственно зонам поражения.
Заступ за зону площадки, огороженной для боя — один хит.
А! Нужно объясниться. Хит — единица, в которых измеряется количество «жизни», имеющейся у бойца. При этом учитывается качество доспеха. Обычно у хорошо подготовленного участника около десятка хитов.
Ну и по судьям: два боковых, два угловых и маршал.
Ознакомь, говорю, общественность, чтоб без претензий.
А в целом, как обычно — волнения, переживания, хлопанья крылами. Всё-таки первое серьёзное клубное мероприятие и вообще я товарищ ответственный. Но потом чёрный шайтан-труба зазвонил, ответственный товарищ сообщил мне, что завтра в восемь за нами будет специальная машина, ожидайте. И так это ожидайте многозначительно прозвучало, что я сразу перестала волноваться и начала бумаги в своей специальной папке проверять — всё ли сложила…
ДЕНЬ ТУРНИРА
Я думала, машина будет как в кино — чёрная, и длинная как колбаса. Даже цвет не совпал! Оказались они какого-то неопределённо-серого цвета, а «оказались», потому что их было две. В первую под белы руки посадили меня, во вторую, с кучей серьёзных мужиков, сел Вова. Остальные наши со Сквера ехали автобусами, и я порадовалась помощникам-организаторам, иначе бы я за эту шебутную толпу извелась вся.
Машинка по размерам была средняя, но по ощущениям тяжёленькая такая. Ехали мы тоже не выпендриваясь, так что на дорогу ушёл почти час. Успели переговорить обо всяком, ВВП целый список интересующих его (и, я так понимаю, его команду) вопросов передал. Ну, что ж, будем работать.
Спросил меня, как дела в другой реальности. Не сказать, чтоб обрадовался. Но когда я рассказала, что происходит в тех потемневших ветках, загрузился ещё больше.
Ох, знали бы вы, ребятушки, как я на вас надеюсь…
А потом мы приехали в Тальцы, разом стало ярко, шумно, навстречу выскочили какие-то певцы с караваями — это, вестимо, дирекция музея расстаралась. Высокую делегацию повели на вип-экскурсию, а я сказала, что позже к ним подойду, ибо всяких вопросов туча, да и лучше самому всё проверить перед началом. Кто хоть что-то организовывал, меня поймёт.
ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ ВОВЫ И ВОВЫ, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ…
…после некоторого дожима, хотя Владимир Олегович не особо и сопротивлялся.
Итак, от имени Вовы, который старше.
…
Некоторое время назад
Во сне была пустота. Тёмное ничто, в котором я ощущал себя… и второго себя, который моложе.
Как Ольга говорила, когда то старое видео смотрели? «Он двигается совсем не так. Ты — матёрый волчара. А он — щенок-подросток. Крупный, но ещё очень, очень молодой. Все движения… излишне амплитудные, что ли? Разбросанные. Энергия хлещет через край…» Значит, будем работать.
Щёлкнул пальцами:
— Свет!
Густой пучок косых лучей прорезал темноту, и вокруг этого света начало вырисовываться, встраиваться пространство.
Сперва источник. Огромное окно с витражной розой посредине. Офигенной красоты. С чем сравнить по уровню исполнения? Со старинными католическими храмами Европы, наверное.
С появлением этого окна падающие лучи изменились, свет окрасился в разные оттенки, появились тени и полутона. Из тьмы «ничего» выступила неровность пола, выложенного бугристой шершавой плиткой. В полумраке ощущались далёкие, уходящие ввысь стены.