— Есть несколько…
Они мне показали здоровенный баул, в котором навалом лежали сумки, совершенно новые, с бирками, но некоторые даже без полиэтиленовых упаковок — видимо, сняты с полок распродаж. Я перебрала несколько и обомлела.
— Мать моя, Луи Виттон! Настоящий! Это же легенда среди сумок! Вы их ценники видели?
— Нет, — отец подошёл, отряхивая руки, — Говори.
Я быстренько пересчитала известные мне цены. Даже если втрое меньше взять…
— Миллиона два минимум. А вернее — четыре.
— Оля, кто за такую цену сумку купит? — испугалась Алла Алексеевна.
— Богатенькие буратины. Потому что это — эксклюзив! Я вам таких табличек ещё наделаю. Она (сумка) стои́т и есть не просит. Придёт пафосный покупатель и об неё запнётся. Ваш ассортимент нужно перебрать, посмотреть, что реально дорого. Есть хорошие бренды, но более дешёвые — вот, их в общую витрину. По одной в ячейку, не надо, чтоб было похоже на склад. А эксклюзив — строго отдельно, вот сюда, допустим. Столбиком из трёх ячеек. И ещё можно пару таких поставить. Вон туда и туда. И стойки с одеждой к ним не придвигать. Воздух. Пространство даём. Чувствуете, как по-другому заиграло?
Они покивали. Отец — с некоторым сомнением, Алла Алексеевна — с энтузиазмом.
— И ещё я вам скажу, — я показала за прилавок, — вот эти все чайники и печеньки надо убирать с обзора. Это несолидно.
— А как же чаю гостям предложить? — Алла Алексеевна захлопала голубыми глазами, — Есть же особенные клиенты. Пообщаться приятно, посидеть…
Ой, бля, начинается…
— Вы деньги собираетесь зарабатывать или клуб по интересам содержать? Да ещё и бесплатный?
— Да! — неожиданно поддержал отец. Боже, неужели в этом варианте что-нибудь сдвинется в нужную сторону? Хоть бы! А то так и останутся… одни приятные воспоминания.
— Так. Стена, я так понимаю, готова? Можно рисовать?
— Да хоть сейчас! — бодро предложил папа.
— Сейчас не могу, а вот завтра с утра я приеду. Вы к ней пока ничего не придвигайте.
На этой позитивной ноте я и понеслась. Увидела внизу китайца-ключника с переносным лотком, Сделала дубликат ключей для Вовки, а то вдруг я задержусь, а он? И поехали мы домой.
Подъезжаем — а у подъезда Вовка стоит, подпирает железный столб подъездного козырька. Со свёртком! Доделал шпагу! Договорилась с Василичем, что он завтра за мной в магазин к отцу заедет. Он уж сел в ниву, и тут же выглянул:
— А вещи как?
Ой, блин…
— Да давайте я сейчас вынесу, что мудрить-то? — предложил Вова.
Хорошо, когда есть кто-то умный и не замороченный!
Проводили мы Сашу, зашли домой, и Вовка торжественно развернул передо мной кусок брезента.
— Ва-а-ау…
Правильное оружие всегда выглядит красиво. Я не знаю, почему. Эргономика?
— Подержи. Какая она удобная!
Знакомая песня. Конечно, удобная. Для мужика под два метра ростом и с такой вот физухой. Я больше минуты эту шпагу на весу удерживать не могу. Да, я нежная пеночка, и собираюсь ей оставаться. Нет, я, конечно, подержу…
— Для меня — тяжеленная, даже не уговаривайте.
— Да ты посмотри! — Вовка начал активно показывать мне, как здорово и прочее.
— Ой, люстру не отруби! Слушай, пошли в школьный двор, там рядом со стадионом спортплощадка есть, помашешь? Только замотай, мало ли.
— Надо будет чехол ей сшить.
— Сошью.
Моя (ну, в смысле — в которой я училась) восемнадцатая школа стоит на самой горе, на макушке Юбилейного, в одну линию с магазином-стекляшкой и областной клинической больницей. Школьный стадион ниже учебного здания на две широких земляных террасы. А вот на одну ступеньку ниже, между собственно школой и стадионом, как раз и находится спортивная площадка.
Тут есть площадка для мини-футбола (огороженная забором из крупной рабицы, продранной в нескольких местах), заржавленная металлическая конструкция для лазанья высотой метров в шесть, совершенно скрытая бурьянами полоса лабиринта для бега из металлических труб, а ещё дальше, за разросшимися тополями — асфальтированный пятачок непонятного назначения, метров десять на десять, наверное. Судя по куче шприцов под каждым деревом, здесь регулярно сидели нарики, но середина была относительно чистой.
Ну вот, пришли мы, поупражнялись. То есть, Вовка поупражнялся, а я повосхищалась. Люблю я смотреть, как он двигается. Здесь, сейчас, движения ещё до автоматизма не дошли, а вот когда они станут отточенными — это же, товарищи, будет просто песня. Я обожаю своего мужчину, да.
На обратном пути зашли в стекляшку, купили пакет яблок. Любим мы яблоки, понимаете ли. Подошли к подъезду, я полезла в сумку за ключами — и вспомнила!