Да-а… Влезла я, получается, со своей любовью — и все матримониальные построения им поломала. Такой был план, такой был план, всё расписано и даже Эля. Мда-а-а… Вряд ли стоит рассчитывать на лучезарные отношения с родственниками. Если только со свекровью. Тут, что называется, от противного.
Зато моим родителям Вова, по-моему, понравился. Да у них и в той жизни отношения отличные! Кстати, а не навестить ли их? С папы начать. М?
Из ворот КПП появился Вовка.
— Вов, поехали до «Вентуса»? — единственный в то время приличный кондитерский магазин был, это потом он как-то стал не очень, а в девяносто пятом он ещё о-го-го! — Купим тортик, к отцу зайдём?
— Поехали, — он подхватил меня под руку, посмотрел искоса как-то странно.
— Что?
— Да необычно так. Жена!
Я тихонько засмеялась:
— Счастье моё. Я тебя люблю!
— Я тоже очень тебя люблю!
Мы стояли и целовались посреди улицы. Дураки, да?
Потом мы купили тортик и пришли в магазин. Алла Алексеевна очень удивилась, а отец, по-моему — нет. Видать, чего-то такого ожидал.
Ещё один тортик доехал с нами до дома и был водружён в холодильник. Василич завтра приедет, с ним до дачи прокатимся, а то я в прошлый раз находилась до отвала.
Часов в шесть забежала Инна, отдала второй комплект ключей от квартиры. Полетела в свою Голландию, счастливая. Знали бы они, что в этой Голландии будет через двадцать лет твориться, может, так и не радовались бы…
На следующее утро Вовка позвонил дяде в часть и обрадовал меня новостью, что отпуск ему таки дали! И не просто так (ну, не наложением вроде), а приплюсовали к основному. То есть, в часть не девятого, а девятнадцатого. Ваще шик-модерн! А потом напугал сообщением, что бабушка с дедом хотели бы посмотреть на новую невестку. Ой, блин, чё-то я очкую…
Эта новость внезапно так меня взбодрила, что я начала совершать по дому какие-то нервные эволюции. Потом вспомнила, что паспорт надо поменять. Это оказалось очень кстати, потому как дурное возбуждение надо было как-то сбросить, а пока бегаешь туда-сюда по банкам и паспортным столам, оно как раз способствует.
В обед приехал Василич. Отстрелялись мы в этот раз по-быстрому и дружно поехали на дачу. Мама увидела нас с тортом, засуетилась. Так трогательно…
Идею знакомиться с родственниками приняла без особого энтузиазма. Тем более, мама-то Вовина в Железногорске. Чё, говорит, я поеду…
Отца, что ли, позвать?
Вечером я позвонила папе.
— Па-ап, поехали со мной в Мегет.
— Зачем?
— Родня новая знакомиться зовёт. А я чё-то боюсь, как бы они меня не съели…
Отец засмеялся.
— Ну, давай съездим, познакомимся. Когда?
— В воскресенье, наверное. Сможешь?
— Ну, в принципе… да нормально, смогу.
ВОТ УЖ… ДА-А-А…
Короче, в воскресенье мы поехали в Мегет. Папа, Вова и я. Мандражила я, конечно.
Встретили нас сдержанно. Дед с бабушкой, Вовкин отец, тётка с мужем, тем самым многажды упоминавшимся дядей-офицером, и ещё один дядя, Аркадий. Но говорили, как вы понимаете, в основном женщины. Дуэтом.
Не знаю уж, что там планировалось, какие допросы с пристрастиями и прочее, но Александр Иваныч — мастер дипломатии, если хочет. Благодаря ему мы, фигурально выражаясь, не передрались. Однако нежных отношений, как я и предполагала, не сложилось. Мало того, что я им планы сломала (это, конечно, вслух не было произнесено, но прям висело), так ещё и повылезли обидки: да почему нас не позвали на регистрацию? да почему никакого застолья не организовали? а если денег не было, почему нас не попросили, мы бы нашли? И тут папин аргумент, — «Мы с Ольгой Владимировной тоже женились не торжественно, но живём очень дружно», — вообще услышан не был.
Короче, когда они дошли до возбуждённого «не по-людски», Вова встал и сказал:
— А поедем-ка мы домой, дорогие родственники.
И мы ушли.
В машине он сидел хмурый. Отец тоже молчал-молчал, потом спросил:
— Я так понимаю, проблемы тебе обеспечены?
— Да. Увольнительных в ближайшее время точно не видать.
Эта новость повергла меня в лютую грусть-тоску. Вот прямо снедать меня начало, да.
— Ну и чего ты нос повесила? — отец поглядывал на меня в зеркало заднего вида, — А из армии как ждут? Тем более в Иркутске. Прийти поговорить можно, правильно я понимаю, Вова?
Вовка немного приободрился:
— Да. Там же забор такой — прутья.
Эх вы, умники…
Короче, так я расстроилась, что пришлось Вове дома сильно меня утешать. И он даже немного преуспел. По крайней мере, я временно перестала стенать внутри своей головы, и начала думать: ну реально, ждут же из армий, из длительных командировок, с войн, в конце концов. Интересно, сквозь эту ограду поцеловаться хоть можно?..