— Чё так далеко-то? — проворчала мама.
— Нормально. Пришли уже.
На входе в нашу квартирку уже была установлена дверь. Я открыла замок.
— Ну вот, смотри́те.
Прихожка (она же коридор) была вдвое шире нашего крошечного коридорчика в хрущёвке. И в три раза длиннее.
— Ну, нормально, — сказала мама. На входе вообще свободно, да, Саш?
— М-гм, — ободрительно помычал Василич, — А стенка почему такая тонкая?
Это он имеет в виду ту стенку, что отделяет коридор от кухни, она и вправду была совсем тонкая, чуть ли не фанерная, чисто для разграничения пространства.
— Она, по факту, задней стенкой шкафа будет. Я хочу прямо во всю эту нишу встроенный шкаф.
— Прямо до потолка?
— Да. И в том числе над дверным проёмом. А там сразу кухня будет.
Мама заглянула в первую дверь налево и восхитилась:
— Большая какая!
После наших хрущёвских крохотулек габариты три с половиной на четыре метра казались гигантскими. Да плюс ещё пусто пока, это тоже усиливает ощущение пространства.
— Саш, а тут смотри какая… колонна, что ли?
— Несущие эти… как это называется… — я забыла слово.
— Опоры, — подсказал Василич,
— Ага.
— А та дверь куда? В кладовку?
— Нет, мам, с кладовками придётся повременить. Это для бабушки. Чтобы сразу в кухню попадать.
На тот период, когда она станет совсем слабой и ей трудно будет даже обойти два лишних угла по коридору. И на ещё позже, чтобы с подносами по кругу не бегать. Но сейчас мне не хотелось на эту тему говорить. Вместо этого я предложила:
— Пойдёмте, к ней зайдём.
Мы прошли через кухню в небольшую спальню.
— А хорошо! — Василичу явно понравилось, — Уже приличная комната, а то у неё совсем же крошечная.
Конечно, приличная! Ровно в два раза больше её нынешней конурки. Кто вообще придумал комнаты два на три метра?..
— Побелить, обои поклеить… — приценился Василич
— Ковёр повесить, — вставила мама.
— И ковёр — отлично! Свободно, — он прошёлся туда-сюда, — Только пол холодный будет, Ольга.
— Я хотела ковровое покрытие купить. Прямо цельное, под плинтуса.
— Я бы, наверное, всё-таки сперва линолеум постелил, чтобы дополнительная теплоизоляция была. А сверху уже ковровое.
— Ну, хорошо, так и сделаем. Пойдёмте дальше.
Вторая дверь снова вернула нас в коридор-прихожую.
— Напротив — туалет и ванная. Я сразу так рассчитывала, чтоб ей всё близко было. А туда, — я показала на дверь в торце коридора, — большая комната. Пойдёмте.
В комнате было гулко и даже как-то звонко.
— Да тут в футбол играть можно! — засмеялся Василич.
— Это так кажется, пусто потому что. Хотя двадцать семь квадратов, да.
— Это, получается, зал? — критически огляделась мама.
— И зал, и спальня. Я хотела куда-нибудь к дальней стенке кровать поставить, шторками её отгородить.
— О-ой! Я видела в кино — такие красивые шторы, как альков! С золотыми кистями! — ну всё, матушка увлеклась.
— Пошли, ванную покажу, «с кистями»!..
— Ну, Оля, я серьёзно тебе говорю! Я тебе потом нарисую!
— Хорошо, — мы снова гуськом вышли в коридор, — Это вот будет туалет, — я продемонстрировала вид на пустую коробочку, — А тут ванная. Будет.
— Большая! — похвалил Василич, — На пол плитку планируешь положить?
— Да, специальную, нескользкую. Чёт я за бабушку волнуюсь, падать она стала.
— Не холодно будет?
— Там смонтирована система тёплых полов внутри.
Про эту новомодную шнягу пришлось объяснять подробно.
Да, тяжело мне дались эти тёплые полы. Технология только заходила на наш рынок, пока я нашла бригаду, ой… в подробности вообще не полезу. Но теперь осталось только плитку сверху положить.
Мама с Василичем переглянулись:
— Ну что, давай завтра? — сказал он, — Поможем. Что надо — сразу проедем, купим. Унитаз, ванну…
— Да это всё есть! Оно пока в большом зале стоит, упакованное. А вот линолеум…
НЕ КОЧЕГАРЫ МЫ, НЕ ПЛОТНИКИ
27 апреля 1996, суббота.
Неожиданным приятным бонусом оказалось, что в субботу Вовка тоже остался дома. И теперь всё время будет оставаться! Меня же караулить надо. Класс.
Так что утром в субботу мы впятером понеслись в клуб. Мама, Василич, Вова, я и Анна, которая неожиданно тоже оказалась в центре движухи.
— Чур, только чай не заваривай, — на счёт этого пункта надо обезопасить себя заранее.
Нет, не подумайте! Анна отлично заваривает чай. Только вот карма у неё — посуду бить. Это как-то само собой происходит. Кру́жки страдают сильнее тарелок. Но больше всего — чайники для заварки. А запасной заварник у меня в единственном экземпляре.
Ой, с этими заварниками столько у них с Димой происходило феерических историй! Ну, в прошлом будущем. Почти каждую неделю или две, придёшь к ним — новый заварник.
— Опять разбили?
— Ага.
То носик, то хвостик, то треснул, то ещё что. Им вообще смело можно было по любому поводу заварники дарить.
Раз прихожу — они такие довольные, новый заварничек моют. Металлический!
— Ну, всё! — сказала Аня, — Это нам навечно!
Через неделю прихожу — опять фарфоровый! Надо было видеть моё лицо.
— А железный, — говорю, — куда дели???
— А мы его уронили и наступили, — грустно сказала Аня, — Теперь он помялся и не закрывается.
Без комментариев, что называется…
Короче, договорились на берегу, что чаи доверим кому-нибудь более везучему на заварники, а Аня возьмёт на себя руководство командой покрасчиков.
Хорошо, что сегодня прям по-майски тепло, окна можно распозить, не задохнёмся.
В прицепе у нас лежал всякий ремонтный скарб: стремянка, валики, палки к ним, кисти, раскатки и всякое такое.
Мама сразу схватила какие-то сумки, ключи и бодрой рысью понеслась по уже знакомым коридорам в наш край. Василич со стремянкой потопал следом.
— Слушай, Вов, — предложила я, — А ты не хочешь к мужикам пойти с плиткой помочь? Ты вообще с плиткой как? Работал?
— Ну… В Железногорске ванную отделывали в новой квартире, но там больше папа.
— Вот. А тут нам кто будет? Я хочу, чтоб аккуратно. Посмотришь, подучишься.
Заодно и отношения завяжешь, кстати, — это я уж про себя подумала.
— А что, давай. Приедут — пойду к ним. А пока пошли белить.
И пошли мы белить. И клей для обоев замешивать, потому что клей я нашла только в одном варианте — такой, похожий на вату, пересыпанную желатиновым порошком. Его ещё надо было водой определённой температуры заливать и сутки настаивать, помешивая.
А Аня осталась за распорядителя-коменданта, потому как в клуб начали потихоньку стягиваться люди.
Через час приехали плиточники-отделочники, и Вовка ушёл туда. И всё равно за первый день мы успели и побелить нашу квартирку (потолок и верх стен «до пояса»), и окна помыть, и даже рамы покрасить.
Сейчас, с пластиком и стеклопакетами, народ уже забыл, что это за прелесть — красить окна. Мало того, что деревянные рамы то рассохнутся, то разбухнут, так ещё и краска на них со временем шелушилась и отслаивалась чешуйками. Так что, чтоб новой краской покрасить, надо было сперва старую слезающую зачистить или хотя бы зашкурить. И столько в этих рамах всяких выступов и выемок присутствовало, просто капец.
А стёкла с двух сторон впритык к рамам приходилось строительным скотчем залепливать. Или хотя бы газетными полосками на мыло — иначе придётся потом бритвочкой попавшую на стекло краску отшкрябывать. И это вам не двухкамерный стеклопакет! Это сложная двойная рама. Для совсем юных и прекрасных: открыл первую створку (ту, которая глядит в комнату), за ней внутренняя часть окна сантиметров в десять-пятнадцать — и вторая створка, та, что глядит уже на улицу. В особо продвинутых старых домах, она ещё и открывается на улицу. Даже помыть — тот ещё квест.