Идея романа как будто в том, что мужская красота это нечто невыразимо прекрасное, но в то же время и бесконечно трагичное. Однозначно голубые мотивы, хотя герой в романе этим не позиционируется в своем нравственном падении. Посещает тайно лондонские трущобы, но на опий и исключительно по женскому полу.
Интересно, вроде чтение увлекательное, блестящий литературный стиль, умные мысли, но в голове почти ничего не осталось. Сюжета-то особо и нет, кроме сногсшибательной изначальной идеи насчет стареющего портрета. Ну и мысль, что искусство существует ради искусства, а жизнь это так, стоит только того, чтобы ее изо всех сил прожигать. То есть эстетство в чистом виде.
65. Мартин Иден
Роман, 1909
Джек Лондон
Актуальное произведение для тех, кто возомнил и верит в мечту безотносительно к тому, а все ли ты сделал для ее достижения? Или ты все-таки замаскировавшийся на славу Обломов? Конечно судьба Мартина фантастична и во многом нереальна. За пару-тройку лет превратиться из необразованного, дремучего субъекта в мыслителя, способного написать книгу о передовом крае философской и филологической мысли? Не верится. Хотя есть конечно примеры Артюра Рембо и Шолохова, необъяснимым образом написавшие гениальные произведения в ранней молодости. Но это по большому счету неважно, ведь повествование о судьбе Идена – художественное осмысление собственной жизни писателя, прошедшего через ад реальности и решившего стать писателем вопреки всему окружающему. Это сам Лондон писал по три-пять тысяч слов в день. Кто из начинающих сможет похвастаться таким темпом? Никто. Потому что гораздо удобнее (в том числе психологически для самого себя) спрятаться за маской высоколобого эстетствующего, писать десять слов в неделю и позиционировать себя непризнанным гением.
Преувеличением выглядит также дикое упрямство в покорении литературных и прочих журналов, когда гора написанного на высоком уровне возвращается с отказами. Что, редакторы совсем уж слепые и не способны разглядеть очевидный талант до того момента, пока автор не получит общего признания? Предположительно, не все редакторы такие твердолобые.
Пустота, зашоренность буржуа-обывателя на материальном, высокомерие, поэтому неспособность и даже нежелание понять духовное, которое вот оно, рядом. Неверие в то, что дикарь вдруг стал великим вопреки всему. Что-то не припомню из истории русской литературы подобных мобилизующих к жизни произведений, обладающих высоким художественным уровнем. Нам только бы копаться в грязном и посыпать голову пеплом, мол, какие же мы несчастные, пожалейте нас.
Но с одной стороны мобилизующе и вдохновляющее, а с другой – в последней части явные суицидальные мотивы, вызванные как будто пресыщением успехом. Тонкий момент. Это скорее надлом психики, вызванный чрезмерным перенапряжением всех душевных и физических сил ради достижения поставленной цели. Душевные силы не беспредельны, пусть даже их обладатель сверх меры одарен физически. Обратим внимание, что Мартин уже практически равнодушно начинает воспринимать положительные решения по опубликованию в журналах, соответственно, быстрый переход от нищеты к богатству. Он как будто со стороны наблюдает эту нелепость: только что все отвергали написанное им, а сегодня все восторгаются абсолютно теми же самыми его рассказами и повестями. Он поднялся выше этого абсурда и равнодушно наблюдает за мышиной возней желающих сорвать свой куш с его вдруг раскрутившегося бренда.
Появляется мысль, а затем и материальная возможность воплотить в реальность покупку земли и последующую беззаботную жизнь на экзотическом тропическом острове. Но и это продолжение жизни его больше не радует. Психологический надлом непреодолим. Мартин Иден надорвался, и мотивация к жизни для него пропала.
Вспоминается история великого шахматиста Роберта Фишера, остановившего гегемонию советских шахматистов, десятилетиями владевшими мировой шахматной короной. С детства Фишер мечтал стать чемпионом мира по шахматам, отобрать ее у советских гроссмейстеров и все поставил на эту цель, ничем не интересовался, кроме шахмат, и работал круглые сутки на достижение цели. Победив Бориса Спасского, взял корону в 1972 году, но после резко отошел от шахмат, даже не стал играть в матче со следующим претендентом Анатолием Карповым. Ушел Фишер в туман и прожил остаток жизни непонятно где, как и зачем. Но все-таки прожил до 2008 года, то есть еще 36 лет, а не утопился сразу после достижения успеха как несчастный герой Джека Лондона. Все-таки писатели видимо более склонны к самокопанию, чем шахматисты, работа которых более сродни научной деятельности, чем сфере искусства.