Нон-фикшен
89. Педагогическая поэма
Роман-воспоминание, 1925–1935
Антон Макаренко
Одна из любимых книг, которую неоднократно перечитывал в далеком студенческом прошлом на летних каникулах по приезду в родительский дом. Сложно объяснимая магия, непреодолимое притяжение бесконечного оптимизма, заложенного в книгу автором, заставляли вновь и вновь возвращаться к страницам поэмы. Литературный жанр произведения очень точно обозначен автором: именно поэма, взрощенная на тористых педагогических весях. Cегодня читаю по теме, оказывается, книга признана как крупное достижение мировой педагогической науки и многократно переиздавалась на ведущих европейских языках. И читается по-прежнему как литературный бестселлер, поскольку автор счастливо сочетает в себе крупные таланты педагога (с исключительно самостоятельным взглядом на воспитание беспризорных детей) и живописного писателя-беллетриста. Эти качества и позволили ему создать произведение на тему воспитания запущенного подрастающего поколения послереволюционного времени, которое и сегодня читается как захватывающий триллер.
Поражает невероятная динамика развития событий по созданию детской воспитательной колонии имени Горького. Ничего, пустое место, некие развалины, несколько педагогов и хозяйственников во главе с Макаренко внедряют в жизнь решение Наркомпросса по созданию в украинской провинции детской колонии, которая должна перевоспитывать молодых жуликов и бандитов в нормальных людей. Таких колоний вокруг полно, но ни одной успешной. Они остаются рассадниками грязи, распущенности и бандитизма, несмотря на прикладываемые якобы неимоверные усилия работников, часто попросту разворовывающих выделяемые деньги и плюнувших на воспитанников.
Макаренко долго думает, прежде чем решается возглавить вновь создаваемую колонию, но, решившись, он действует в наступательном ключе, полагаясь исключительно на собственные силы, знания и опыт. Сверху давят авторитетом бюрократы, как бы апологеты педагогической науки, которые оперируют лишь теоретическими знаниями, не понимая реальной (практической) психологии трудного ребенка, не понимая требований текущего революционного момента, а собственно это время начала и расцвета нэпа, 1921–1928 годы. Давление надзорных педорганов лежит в плоскости запрета любого ограничения свободы ребенка, необходимости добровольного, сознательного его участия в процессе своего собственного воспитания. Но как это реализовать, когда отсутствует соответствующая среда, вокруг развал и сотни малолетних преступников, вынужденных воровать, чтобы хоть как-то питаться.
Макаренко действует по законам военного времени, фактически с первых контактов с первыми колонистами ломает через ногу установившийся разгильдяйский менталитет и устанавливает четкие императивы: жить вы будете так и никак иначе, только в этом случае станете нормальными советскими людьми. Ему верят, подчиняются, а дальше появившийся коллектив уже сам воздействует на новых приходящих воспитанников. Мужское, с элементами военнизированного воспитания. Ведь есть деление воспитанников на отряды с командирами во главе, совет командиров и другие соответствующие черты. И постоянная борьба за неокрепшие молодые души с успехами и неудачами на этом сложнейшем пути. В конце-концов все получилось, даже переезд в новое здание и слияние с другой гораздо более крупной, но фактически развалившейся колонией закончился успешно. Приезд Горького в колонию его имени (после возвращения писателя в СССР) стал венцов всех усилий. Но несмотря на очевидные успехи, борьба с надзорными органами наломила силы Макаренко, и он вынужденно уходит из практической педагогики, проработав в ней всего восемь лет. Но события этих бесценных лет затем описал в «Педагогической поэме», чем внес неоценимый вклад в развитие теории педагогики, а заодно создал великолепное художественное произведение, как сейчас пишется, основанное на реальных событиях.