читаем женские коммы: 'Тот, кто ставит во главу угла девственность - просто
неуверен в себе. Боится, что до него были лучше'. 'Мужик, который хочет жениться
только на девственнице - это моральный урод и эгоист'. А стало быть, он -
типичный слабак, он избегает 30 - 35-летних женщин, так как 'боится сравнения'
себя с другими мужчинами (предшественниками), которое заведомо не выдержит.
Мыслить по-другому женщины не умеют. В их сознании нет и не может быть
абсолютных, непреложных истин и идей (и даже шире - духовности). У них нет иного
способа постижения мира (и, Уже - выбора мужчины) кроме как через сравнение. И
оттого невольно они интерпретируют наши поступки в меру собственной, то есть
женской, 'испорченности'. Такие вещи, как душевная чистота, тонкость, целомудрие
являются для женщин непонятной и, в конечном счёте, ненужной абстракцией.
Мужчина, по их мнению, не может ценить эти последние взятыми сами по себе. В
маленькой женской головке не укладывается, что мужчина может наслаждаться
чистотой девичьей души как произведением искусства. По мнению женщин, он может
лишь сравнивать себя с некими соперниками. Женское сознание никогда не вместит,
как можно любить некий идеал чистоты, связанный с девственностью. И не поймёт,
что зрелый мужчина не сравнивает, он вполне самостоятелен в суждениях, он всего
лишь любит душевную чистоту и стремится к ней. Ребята, никогда не стыдитесь
этого.
Надеюсь, что конкретный вывод из этого пассажа мне не надо формулировать?:)
МУЖСКОЙ МАНИФЕСТ
Бытует мнение, что мужчины олицетворяют собою разрушительную, негативную
стихию, а женщины - позитивно-конструктивную. Две американские умницы - Ч.
Бенард и Э.Шлаффер в своей книге 'Без нас вы ничто' (М., 'Панорама', 1993г.)
пишут: 'Если детям дать по коробке со строительными кубиками, то мальчики будут
строить башни. А девочки будут строить дома. . . Мальчики строили возвышающиеся
структуры и башни, чтобы к концу игры иметь возможность их разрушить. Девочки
строили защищающие помещения, и радовались своему творению, и оставляли его до
конца игры'.
Далее читаем: 'Мальчики предпочитали рассказывать о приключениях, героях, о
боях и триумфах - и почти всегда заканчивали историю плохо. Сначала был ощутимый
подъём, причём герой всё больше и больше переживал триумфы и в конце концов
поднимался на самую вершину, чтобы затем сорваться вниз с крутого склона'.
В историях же девочек 'главное действующее лицо сталкивалось с целым рядом
трудностей, которые оно преодолевало, чтобы в конце обрести счастье'. Наши
'аналитики' приводят кучу примеров мужских измен, когда годами построенное
счастье в единочасье разрушалось и заявляют, что 'после того, как мужчина
построил для себя великолепную башню, им овладевает непреодолимое желание
развалить её'. Типа, мужчины вообще не умеют ничего строить, они только рушат.
Наверное, более точной формулировкой мысли авторов была бы идея, что мужская
способность к разрушению значительно превалирует над умением строить. Мальчики
не умеют радоваться уже построенному, они неспособны это сохранить: подлинное
удовольствие они получают при разрушении своей постройки. У мужчин вообще
'аллергия к счастью': 'отождествление счастья с неволей - это специфически
мужское состояние. . . Только нанося ущерб, разрушая, причиняя страдания и боль,
многие мужчины чувствуют себя свободными и деятельными. . . Мужчины чувствуют
себя пленниками не только в скучном браке или в мещанском особняке, они
чувствуют себя пленниками на этой планете'.
Занятно, что в конце-концов сами же тётки и проговорились, и сделали самый
важный вывод, полностью их опровергающий (мы потом к нему ещё вернёмся) - но не
заметили этого.
Очевидно, что мужское стремление разрушать напрямую связано с желанием
воплотить в строительстве свою детскую фантазию. В сознании (даже самого
маленького) мальчика носится некий смутный идеальный образ башни, который он и
стремится воплотить. Мальчик мучается, пытаясь втиснуть этот внутренний образ в
очередных несовершенных материальных формах. Но ведь в наличии у него есть
только один набор кубиков. Именно поэтому он разрушает одну постройку и начинает
другую.
Тот идеал, к которому стремится наш юный строитель, лежит вне реалий каждой
очередной постройки. Она - лишь преходящее воплощение бесконечного идеального
объекта. Именно на этот идеальный объект и направлено внимание играющего
мальчика. Самая игра мальчика - уже есть поиск идеала. И поиск этого идеала, в
реальности недостижимого, стремление воплотить фантазии, связанные со смутно
ощущаемым идеальным образом и движут мальчиком, когда он разрушает только что
отстроенную башенку.
Теперь нетрудно видеть, что у мужчин _е_с_т_ь_ _и_д_е_а_л_, но лежит он
_в_н_е_ не только конкретных объектов (например, построенных из детского
конструктора), но и материального мира в целом. Стремление к воплощению идеала,
к реализации того бесконечного, что в нас есть - вот что сквозит в этой
'способности к разрушению'. Таким образом, разрушение есть промежуточный этап в
постоянном процессе строительства. Стремление разрушать только что построенное -
да и разрушать вообще - более всего доказывает и творческие способности мужчины,
и творческое его предназначение в этом мире.
Но женское сознание не умеет выйти за рамки убогой бабской конкретики.
Женщина видит, что постройку в конце разрушили - и делает вывод, что строить не
умеют вообще; что строители способны только к разрушению. И это так в первую
очередь потому, что большинство женщин начисто лишены творческих способностей.
Это дополнительно подтверждается тем типом конструкций, которые возводили
девочки: однообразные маленькие домики, в которых можно просто жить, наслаждаясь
незамысловатым женским счастьем, безусловно не несут никакой дополнительной
смысловой нагрузки. Одноэтажная постройка утилитарна, она не даёт простора
фантазии строителя. Для её постройки не нужно развитого воображения. Но это
означает, что у её строителей нет ни того, ни другого. В то время как среди
мужских башенок можно по-настоящему развернуться.
Более всего одноэтажные постройки доказывают, что женский 'идеал' _р_а_в_е_н_
этому конкретному одноэтажному домику и, собственно, полностью исчерпывается
этим последним. Однако можно ли говорить в этом случае об _и_д_е_а_л_е_? Это
просто домик, и всё. Нету у женщин ни идеалов, ни какого-либо творчества. Есть
только потребность в счастье, да мечта о домике. Идеал по самому смыслу должен
быть идеальным, а не конкретным. И реализуется он путём лишь творческого поиска,
а не однократным только построением, когда однажды сделанным довольствуются
постоянно. Ибо творчество - это всегда стремление к воплощению идеала.
Более всего приведённый авторами пример доказывает, что мужчина - это
строитель, просто ему не всегда удаётся полностью реализовать свой замысел, и
тогда он рискует: разрушает и строит заново. Творчество, стремление к новому -
связано с риском всегда. А вот женщина - это тот самый гоголевский мешок: 'что
положишь, то и несёт'. И вовсе не случайно женщины не только не умеют, но и не
любят рисковать. Женщинское представление о счастье всегда включает в себя
отсутствие риска. Это наслаждение, покой и уверенность в завтрашнем дне.
Авторши с воодушевлением приводят пример художественного произведения, в
котором 'мужчина, который добился своих целей по всем критериям, какие только