Камерарий хриплым голосом произнес:
— Testes habet.[77] — И все кардиналы возблагодарили Господа.
В это время Борджа думал о том, как разнились прикосновения костлявой руки Сансони и нежной, мягкой ладони Джулии Фарнезе. Три года тому назад он выдал ее замуж за сына своей кузины Орсино Орсини, графа ди Нола, однако категорически запретил им вступать в связь под страхом, что отлучит обоих от Церкви, как только станет Папой.
Что же касается документа за священной печатью, то новый Папа вскрыл его, не читая, и во многих местах поставил свою сургучную печать с гербом, где перекрещивались знаки дома Борджа и Церкви. Печать он заказал еще задолго до того, как заболел Иннокентий.
Идея Великой Матери потерпела окончательное поражение. Костры с ведьмами и грешницами распространялись по всей Европе, как пламя на ветру. Благодаря новым связям он мог теперь открыть новую эру. Добрый и снисходительный Бог наконец-то позволит ему открыть двери рая, ключами от которых он, Родриго Борха и Домс, теперь владел навечно.
Получив известие о смерти своего отца, Папы Римского, Христофор Колумб написал королеве Изабелле, которая к тому времени уже боготворила итальянского «идальго». Письмо он впервые подписал «XMY». Эти три буквы на их тайном языке означали Христа, Магомета и Иегову. Таким способом Христофор напоминал ей об их общем секрете. В этом послании содержалась просьба о материальной помощи, поскольку корабли экспедиции отплывали очень скоро, а в конце была приписка, где говорилось, что «Дух Святой вершит свои деяния и в христианах, и в иудеях, и в маврах, и в любой другой секте».
Третьего августа он отплыл из порта Палое и вернулся пятнадцатого марта следующего года. Радость опьяняла его. Христофор привез доказательства существования земли, которую нашел на старинных мореплавательных картах викингов, ирландцев и норманнов и о которой читал в недавних хрониках венецианцев братьев Дзено. Руководствуясь именно этими хрониками, чертил свои карты флорентийский картограф Паоло Тосканелли. Затем его сводный брат Бартоломео, тоже прекрасный картограф, под руководством Паоло внес в них несколько изменений, оказавшихся необходимыми для успеха экспедиции.
Христофор под большим секретом сообщил своей королеве, что уверен: до него многим удавалось пересечь океан, и пообещал следующую экспедицию посвятить поискам доказательств того, что властитель Оркнейских островов Генри Синклер побывал на новом континенте. Но это должно было остаться их тайной, ибо Синклер относился к немногим выжившим после разгрома ордена Иерусалимского Храма королем Филиппом и Папой Климентом. Во Франции до сих пор опасались, не осталось ли тлеющих углей под пеплом тамплиеров. И это было еще не все. В дневниках братьев Дзено говорилось, что Синклера вдохновила на путешествие некая таинственная Богиня, которую рыцари ордена глубоко почитали.
Едва распространилась новость, что итальянский мореплаватель после опасного путешествия длиной более трех тысяч миль нашел путь в Индию, как великий художник и ученый родом из Винчи, много лет служивший при дворе Сфорца, занялся подсчетами. Он тоже был прекрасным картографом и пришел к выводу, что кто-то погрешил против истины. Либо проделанный путь составлял не три, а более десяти тысяч миль, либо открытые земли были не Индией, а тем самым континентом, существование которого предполагалось в тесных кругах алхимиков.
Страны, правителей и народы всей Европы сотрясали бури. Совершались новые открытия и изобретения. Расширялись географические границы и горизонты познания. Но Джованни Пико, графа Мирандолу, больше ничего не интересовало, даже сама мысль о том, что цепи сброшены и он впервые заявил о себе как дух-вдохновитель и как ангел-мститель в тех областях, которые раньше считались запретными, то есть в религии, правосудии и свободе.
Часы жизни для него остановились окончательно, до такой степени, что Александр VI в пылу своего всемогущества даже задумал его простить. Он издал специальную буллу, посвященную «900 тезисам», и в тот день, когда он не без оснований почувствовал себя властелином мира, лично ее отредактировал. Булла оказалась настоящим шедевром риторики, словно созданным для того, чтобы укрепить позиции Борджа при дворе. В ней говорилось, что тезисы являются еретическим сочинением, но это не означает, что их написала рука вероотступника.