— Чего ты боишься, Эвхариус? Ни один из моих тезисов не идет вразрез с волей того, кого ты называешь Богом. Напротив, они доказывают Его существование. Хотя… здесь Он — не то, во что нас заставляли верить в течение многих веков невежества. Обсуждать Его слово — значит не богохульствовать, а идти навстречу Его воле. А Его воля состоит в том, чтобы объединить всех людей и чтобы все люди жили в мире и согласии в одном общем доме.
— И сыны Магомета тоже?..
— Конечно! Почему они этого не достойны? Эти люди тоже верят в Благую Весть. Псалмы и Тора — суть плоды божественного вдохновения. Чем же мы друг от друга отличаемся?
Эвхариус быстро перекрестился. Этот жест ему, еврею, явно дался с трудом, но с годами вошел в привычку. Он взглянул в глаза человеку, который с полным спокойствием говорил ужасные и опасные вещи. Может, происхождение поставило графа выше законов или в нем все еще говорил юный возраст, несмотря на немалую мудрость? Он выглядел человеком мягким и смиренным, почти по-женски нежным, с белокурыми локонами до плеч. Но его слова падали, как молнии, разрывающие небо.
— Я не могу с вами спорить и не осмелюсь давать советы, но умоляю хотя бы прислушаться к моей просьбе. Будьте осторожны!
— Буду-буду, мой дорогой друг!
Джованни Пико поднялся, положил руку на плечо печатника, взял дорожную сумку, вынул из нее три рукописи и с нежностью спросил:
— Ты переплел в кожу и эти копии, как я заказал?
— Да, эччелленца. Как вы и просили, я занялся ими лично. Как вы их находите?
Пико полюбовался прекрасно выполненной, утонченной работой Зильбера Франка. Массивный переплет в итальянском стиле сиял безупречной ярко-красной кожей с тонким золотым тиснением по краям. Шестижильный корешок делал том более крепким, способным выдержать вес двух металлических инкрустированных замков. Ключики к ним представляли собой настоящие шедевры. Ручка в виде кольца, на двух сторонах резного диска изображены альфа и омега. Короткие изукрашенные стержни кончались бородками с частыми, как у расчески, зубцами, загнутыми и неравномерными. Без ключа ни один замок не открыть, все выполнено точно по заказу, включая свободное пространство внутри переплетов, предназначенное для дополнительных листов рукописи.
— Ты замечательно все сделал, Эвхариус, и я тебе буду всегда благодарен.
Джованни Пико стал нагружать ящики с книгами на тележку, а рукописи вложил в три ярко-красных переплета. В этот момент удивленный Эвхариус заметил, что их страницы склеены друг с другом, но ничего не сказал. Сегодня он уже достаточно повидал и услышал. Печатник смотрел, как Пико удаляется под щелканье колес тележки по камням мостовой, и чувствовал облегчение. Прежде чем войти в мастерскую, он загляделся на стайку мальчишек, игравших в кости неподалеку, и с удовольствием вслушался в их смех. Когда же Эвхариус закрыл за собой дверь и запер ее на цепочку, им снова овладели тревожные мысли.
* * *Один мальчишка бросил игру и, не обращая внимания на протесты остальных, быстро собрал кости в мешочек, висевший у него на шее. Другой схватил его за подол рубахи, но тот замахнулся на него кулаком и заковылял прочь на коротких ногах, которые достались ему от природы. Он отошел всего на несколько метров, когда третий кинул ему в спину горсть земли и умчался вместе с остальной компанией.
Мальчишки… Ему удалось надуть их с помощью крапленых костей, но в кармане осело всего несколько грошей. На них и купишь-то не больше пары стаканов вина. Однако он чувствовал, что вечер потрачен не зря. Тому синьору, за которым он поначалу шел, чтобы ограбить, явно было что скрывать. Иначе он не отправился бы среди ночи к печатнику, да к тому же еще и еврею. Слежка за правильным человеком могла принести несколько флоринов, а то и серебро. А это гораздо больше, чем он за месяц зарабатывал, бродя вместе с компанией уличных шутов, развлекавших испанскую знать в Риме. С другой стороны, на что еще надеяться карлику? Он поспешил к Пантеону, обогнул его и направился к церкви Санта-Мария-сопра-Минерва, где обитали могущественные доминиканцы. Стража у ворот его узнала и захохотала прямо в лицо.
— Эй, Хуанито-гульфик! Что ты делаешь на улице в такой час? Еще не всех шлюх обошел?
— Нет, мне бы еще твою мамашу.
Солдат замахнулся на него, но карлик проворно увернулся от удара, хотя и свалился на землю.
— Брось, Рамон, — вмешался другой стражник. — Если Хуанито здесь, значит, у него на то есть причины.
— Мне надо поговорить с доном Диего де Деза, — поднявшись с земли, сказал карлик. — Срочно.