— Вы владеете некоей вещью, которая принадлежит мне, и хотите возвратить ее, — начал Джакомо без обиняков.
— Что за балаган? — спросил Цугель. — Кто все эти люди?
Де Мола улыбнулся, хотя глаза его остались такими же ледяными, как и у человека, похитившего рукопись.
— Они дали вам понять, что я не так одинок, как вы.
— Не воображайте, что я полный идиот, и взял пакет с собой.
— Мы вовсе не считаем вас дураком. Давайте договариваться, синьор Цугель.
— А вам не интересно, почему…
— Нет. Однако, прежде чем перейти к сути вопроса и поговорить о цене, я хотел бы получить еще кое-какую информацию. Она войдет в договор и тоже будет оплачена.
Цугель залпом выпил кофе, вытащил из кармана пальто пачку сигарет «Македония оро» и предложил де Мола закурить. Тот отказался.
— Джованни Вольпе, — продолжил Джакомо. — Я хочу знать, где он.
Цугель закрыл глаза. Что это? Ловушка? С того дня, как он до смерти напугал Вольпе, а потом занялся любовью с Еленой, он больше его не видел. Он затянулся и медленно выпустил дым через ноздри.
— Ничего о нем не знаю. Если уж и вы не знаете, то…
Де Мола пристально посмотрел в глаза немца и испугался, что тот говорит правду. Но полной уверенности все же не было.
— Без Вольпе вы бы не смогли получить книгу.
Джакомо, конечно, блефовал, но надо было разыграть эту последнюю карту. Кроме того, сейчас он играл втемную, не согласовываясь с группой «Омега», которая окончательно исключила Джованни из числа своих членов, словно он и не существовал. Для Джакомо все было по-другому. Он любил парня, как сына, если только… Де Мола заметил, как по лицу немца прошла судорога.
Цугель — убийца, фанатик, один из самых скверных типов, порожденных безвременьем. Но сейчас он не врал. Он боялся. Боялся, что не удастся договориться. Он действительно ничего не знал о Джованни.
— Мне ничего не известно о вашем Вольпе. Он для меня значения не имеет. Это правда. Иначе я не пришел бы сюда. И вы тоже должны это понять.
Джакомо де Мола заставил его выждать еще несколько долгих-долгих секунд.
— Сколько вы хотите, Цугель?
— Столько же, сколько мы предложили вашему юному ученику. Двести тысяч долларов наличными.
— Немало.
— Они мне нужны. Других объяснений у меня нет.
Де Мола подумал о Джованни и о мечтах, которые тот связывал именно с этой цифрой. Вольпе собирался потратить деньги вместе с загадочной Еленой. В тот день он сильно напился и все рассказал. Кто знает, получил бы парень эту сумму, если бы довел операцию до конца.
— Хорошо. Вы передаете нам рукопись, а мы переводим деньги в любой банк, который укажете.
Цугель с раздражением дернулся и сжал кулаки.
— Так не пойдет. Все из рук в руки. Я вам книгу, вы мне наличные. Де Мола, вы прекрасно знаете, что я доверяю только швейцарским банкам. К сожалению, там мне появляться небезопасно.
Он резким движением загасил сигарету, и по пепельнице рассыпался темный табак.
— Чтобы собрать такую сумму наличными, нам потребуется несколько недель.
— Неделя максимум.
— Вы подождете, пока мы будем готовы.
Де Мола поставил локти на стол и оперся подбородком на сжатые кулаки.
— У вас нет другого выхода, Цугель. И другого покупателя не существует. Он у вас был, но, судя по тому, что вы обратились к нам, думаю, что-то произошло. Вам пришлось сжечь за собой мосты. Мы ваше единственное спасение.
— С чего это вы так решили? — презрительно процедил Цугель. — Не забывайте, что я офицер рейха…
— Цугель, на этот раз вы держите меня за дурака. Перестаньте, вы подвергаетесь гораздо большему риску, чем я, если, к примеру, вас здесь кто-нибудь узнает. Ведите себя спокойно. Мы тоже заинтересованы в том, чтобы закончить это дело как можно скорее.
Немец собрался что-то ответить, но тут какой-то солдат несколько раз громко крикнул: «Тише!» — и бармен включил радио на полную мощность. То, что зазвучало из репродуктора, видимо, должно было производить впечатление громового командного голоса, но вместо этого раздалось какое-то оглушительное карканье. Все встали со своих мест. Сидеть считалось непочтительным. Де Мола и Цугель, не желая рисковать, поднялись вместе со всеми.
— Совершено тягчайшее преступление… молодой еврей-фанатик… его превосходительство фон Рат предательски убит… немедленный ответ… германские товарищи по оружию… гнусное еврейское население… наконец-то разрушили все синагоги… Монако… Взрыв протеста… более трехсот предателей убиты группами патриотов… двадцать семь тысяч подпольщиков… трудовой лагерь… Монако свободен! Да здравствует дуче!