В конце зала — Алекс Ротт, сломанный, побежденный, сидел на стуле, с опущенной вниз головой. По бокам от него — его родной брат и брат жены, тоже в довольно потрепанном виде,
Покрытый десятком проклятий, Алекс едва мог шевелиться, но всё же нашел силы, чтобы поднять голову на звук открывшейся двери. Пустые, выжженные дочерна глазницы ничего не видели, но он, казалось, пытался что-то разглядеть…
Говард, дядя Марка, развернулся и иронично произнес:
— Вы посмотрите-ка кто у нас тут! Да это же Марк! Поздоровайся с отцом!
Но Марк предпочел молчать.
— Невежливо, вы ведь так давно не виделись! Рэм, развяжи ему язык! — рявкнул Говард.
И Рэм был рад исполнить этот приказ.
Он схватил Марка за волосы и поднял его голову с пола.
— Посмотри на своего папочку, хочешь стать таким же? — он слегка надавил большим пальцем на глаз Марка.
Марк молчал.
Рэм раздраженно фыркнул и впечатал двоюродного брата лицом в пол, нос Марка хрустнул, после чего рука снова подняла голову парня вверх.
— Просто скажи: Привет, папа! — гневно прошипел Рэм, — Этого хватит, чтоб он понял, что ты здесь! Мы сразу же тебя отпустим!
Марк молчал.
Говард, видя тщетность попыток Рэма, произнес:
— Ты хочешь, чтобы твоему недоразвитому сынку было больно? Где она, Алекс?!
Алекс сардонически ухмыльнулся:
— Что-то я не слышу своего сына, — Алекс сплюнул кровью, — Просто убейте меня.
Он всегда знал, что они могут его предать. Что Рон, грязный чернокнижник, что Говард, его собственный брат… после того, что с ней произошло это было всего лишь вопросом времени. Однако Алекс и подумать не мог, что это произойдет так скоро. Он всегда считал, что обыграет их. Что будет на шаг вперед. Увы, он допустил свою последнюю ошибку. Им помогли. Жалкие черви не осмелились бы на это без поддержки со стороны. Вот только… они не услышат ни слова от него. Какой бы спектакль перед ним не разыгрывали.
— Рэм! — рявкнул Рональд, — Если не хочет говорить, заставь его кричать!
Парень расплылся в довольной улыбке.
— Ты слышал его, Марк, у меня нет выбора, Марк, — приговаривал Рэм, двигаясь к открытой сумке, что лежала около Алекса. Всё, что было внутри, на главе клана Ротт уже перепробовали.
Рэм взял сумку и повернулся лицом к Марку. На его лице была восторженная улыбка. Вернувшись и бросив сумку на пол около пленника, он покопался в ней и достал тесак со жгутами.
— Дядя Алекс, вы ничего не видите, но я вам расскажу. Сейчас я буду резать вашего единственного сына!
Алекс рассмеялся.
— Рэм… если он и правда здесь, ты не можешь заставить кричать подростка без ножа? Ты жалок.
Руки Рэма задрожали, он с ненавистью посмотрел на главу клана и даже сделал шаг в его сторону, но уперся в жесткий взгляд отца, что стоял позади Алекса.
— Где она?! — одновременно с этим Рональд крикнул на своего искалеченного брата.
Но отец, как и сын, предпочел молчать.
Что же до Марка, он начал сомневаться, что удобный момент вообще подвернется. Он молчал и пытался понять, как он мог упустить все, что указывало на измену Фридриха мимо глаз, но никак не находил ответа. Кредит доверия к нему был настолько большим, что даже под действием Сдвига он посчитал, что вероятность измены была ничтожно мала? Как бы там ни было, от отца им нужна какая-то информация. И Марк не собирался помогать им её получить.
— Мы всё равно её найдем, Алекс. — рявкнул Рональд, и кивнул Рэму, что уже стоял над телом Марка с тесаком на изготовке.
Рэм положил Марка на живот, вспорол костюм, оголив спину. Коснулся кончиком лезвия кожи на затылке… и резко провел вниз, вдоль позвоночника. Лезвие скользило по кости.
Марк молчал.
Кровь брызгала на Рэма, пачкая его светлые волосы и рубашку. Закончив с очередным порезом, он наклонился к искромсанной глубокими ранами голове Марка.
— Знаешь, что, Марк? Всё, что было твоим станет моим… — прошептал Рэм ему на ухо, — Твоё положение, твоё будущее… твоя невеста. Я повеселюсь с этой девкой за нас двоих… не переживай. Я заберу все, что ты любишь.
Он продолжал разрезать плоть.
— Ты ошибка в истории клана, и я её сотру. Рэмингтон Ротт-Белецкий. Хорошо звучит, скажи?
Марк молчал.
В то же время Рональд, в очередной раз ударив брата по лицу, не умолкал:
— Одно слово и это закончится. Пожалей моего племянника, Алекс! Просто скажи, где она?
Алекс втянул воздух и сквозь боль произнес:
— Она мертва. — он до сих пор не был уверен в том, кого перед ним пытают. Сила его воли была железной, когда дело касалось его самого, но он прекрасно понимал, что если услышит хотя бы одно слово от Марка, то может не выдержать. Он даже думать не хотел, что там сейчас действительно Марк.