И в тот самый момент, когда скверна начинает восстанавливать моё тело, воскрешать, если угодно, Уроборос снова становится активным и не позволяет ей взять меня полностью под контроль. Получается замкнутый круг, где я позволяю жить искаженной энергии, а она — мне. Черт подери, в каком-то смысле я превратился в ходячий научный экспонат инь-ян этого мира. Конечно, я не могу быть уверенным в этом до конца. Но если я прав… то во-первых, я сам не заметил, как умер, что уже звучит как хорошая история для вечеринок, а во-вторых, это объясняет поведение моих навыков. Они исказились, как и все, чего касается скверна.
Мне не казалось, что я здоров. После того, как скверна меня восстановила, я и был здоров. Рука нащупала повязку на глазу, я резко сорвал её и бросил в сторону, под ошеломленным взглядом Джонни-младшего. Даже к тусклому ночному свету в палате глазу пришлось еще какое-то время привыкать, однако он был совершенно целым… я даже почти решился на то, чтобы потыкать в него пальцем, но отбросил эту идею.
— Т-ты что делаешь? — Джонни заметил, что мой глаз был в полном порядке, но не мог понять, что ему делать в сложившейся ситуации.
— Меняю себя. — я улыбнулся.
Глава 19
Я присел на кровати и сорвал с ног одеяло. Те были запечатаны белым гипсом, который я начал было пытаться отодрать голыми руками. Гипс крошился, но не более того.
В этот момент Джонни подорвался с места, чтобы остановить меня, но я выдвинул руку перед собой.
— Стой.
— Н-но что вы творите?
— Фридрих тебе доверяет, а значит, и я тебе доверяю. Поэтому сейчас просто вернись на место и не мешай мне, тебе за это ничего не будет.
Он хотел воспротивиться мне, но я злобно вздохнул и посмотрел прямо ему в глаза.
— Это приказ.
Лысый охранник покачал головой, кивнул и попятился обратно на свой стул, пристально наблюдая за тем, что произойдет дальше.
Мой взгляд зацепился за продырявленный телевизор. Я посмотрел на причудливые линии у себя на руках — судя по всему, это был результат работы одного из тех проклятий, возможность использовать которые досталась мне от мамы.
Разумеется, я не тренировал их и никак не использовал ранее, так как довольно странно проклинать самого себя. Но теорию я в какой-то мере знаю.
Говорят, проклятия берут исток в темной стороне человеческой натуры.
Часто, чтобы молодой пробужденный научился владеть этим искусством, чтоб он впервые активировал проклятие, его доводят до эмоционального срыва и всячески заставляют испытать негативные эмоции. Обучение проклятиям означает бесконечный стресс и негатив для пробужденного. И если те, кто изучают себе лишь несколько проклятий в арсенал, всегда просто плюются, вспоминая бесконечные унижения на тренировках, то чернокнижники и прочие классы, у которых проклятия составляют львиную долю способностей, не могут в мастерстве овладеть этим искусством слегка не тронувшись головой.
Вся сложность заключалась в том, чтобы научить пробужденного быстро входить в состояние крайнего эмоционального накала, а затем, так же быстро выходить из него, возвращая себе контроль над рассудком, чтобы трезво принимать решения в разгаре боя.
Похоже скверна исказила какое-то из проклятий. Возможно нечто, что должно работать на ослабление противника, теперь наоборот, усилило меня. Ну и отлично, сейчас я не особо заинтересован в познании премудростей контроля над своими эмоциями. Я все еще был чертовски зол.
Руки вспыхнули черным и я разорвал гипс в одно усилие. Ноги выглядели абсолютно здоровыми. Я ощупал их руками, а затем попытался подвигать. К моему удивлению, они довольно резво отозвались. После минутной разминки, я оперся рукой об основание кровати и аккуратно поставил ноги на пол. Прищурив глаза в ожидании падения, я встал и… ничего не произошло. Ноги держали меня, как и неделю назад. Я осмотрел их, словно какую-нибудь новую обувь и даже осмелился попрыгать на месте. После чего сделал пару шагов по комнате с дурацкой улыбкой на лице.
— Как? — Джонни ошарашенно глядел на меня.
Я безразлично пожал плечами. Однако внутри ликовал. С сердца словно скатился огромный валун. С того самого момента, как я вышел из комы, я старался даже не думать о том, что, возможно, всю оставшуюся жизнь я буду инвалидом. Даже если бы новый глаз прижился, а кости в ногах правильно заросли, невозможно представить, что я смог бы функционировать точь в точь, как до ранений. Меня бы ждала масса осложнений и многократные врачебные осмотры, раз уж магия в моем случае бессильна. Видимо поэтому мой мозг выработал защитный механизм, благодаря которому я не воспринимал свои раны всерьез, однако в глубине-то всё равно понимал, чем чревато моё состояние. Но теперь, когда скверна по кусочкам собрала моё тело заново… всё это позади. Я выиграл в лотерею, даже не имея понятия, что участвовал в ней.