— Не знаю, как у тебя вышло это сделать. И если ты способен это повторить, то разжевывать, какое количество людей заинтересуется твоими способностями, а какое отдаст последнее, чтобы тебя не стало — я не собираюсь. Вроде бы уже не маленький.
— Не понимаю, что вы хотите от меня услышать.
Рубан посмотрел себе под ноги.
— Раз у нас еще не было этого разговора, давай я объясню популярно, что именно мы вообще забыли в твоей стране.
Я промолчал.
— Как думаешь, пробужденные — это благо или проклятье?
— С какой стороны посмотреть. Две стороны у медали, все дела. — у меня не было настроения вдаваться в полемику.
Скорее, я считал, что раз уж в нашем обществе дела обстоят именно так, как они обстоят — нет смысла разглагольствовать на эту тему. А остальное мелочи, можно иметь сколько угодно мнений по этому поводу.
— Где-то ты прав. В твоей стране может быть это и не особо заметно, однако в Империи пробужденные за какие-то сто с лишним лет продвинули прогресс так, как он не продвинулся за предыдущие триста. Но в остальном… — Рубан почесал щетинистый подбородок, — от этого больше проблем, чем пользы. Проявление нового пробужденного — это всё равно что внезапно материализовавшийся пистолет у случайного человека. Да, вполне вероятно, стрелок поначалу из него хреновый. Вот только это ему не помешает при большом желании вынести мозги своей жене, соседу или нагрянуть в школу с особо шумными детишками.
Я кивнул.
— А теперь представь, что большая часть людей физически не может стрелять из пистолета, а у других этот пистолет всегда прикручен к руке. Видишь проблему, да?
Вижу, очень ясно.
— Они получили исключительное право силы, — я нахмурился, — И теперь могут считать себя выше других.
Рубан кивнул.
— Возможно, ты не думал об этом. Однако ни в Империи, ни в Республике, ни в Азии никто не хочет видеть хаотичный рост пробужденных. Все стремятся к тому, чтобы этот процесс был четко регламентирован и контролируем. Желательно от рождения. И если Республика решила поставить этот вопрос на государственный контроль, то в наших с тобой странах осталось кастовое разделение.
— Аристократия?
— Ага. Кланы, чины, знатные рода… все это большой механизм по контролю людей с этими самыми пистолетами. Ведь несмотря на способности, пробужденные остаются людьми, со всеми вытекающими. А так у них есть место в социуме, где они могут безболезненно получать подтверждение своей исключительности и находиться в условиях равной конкуренции с такими же, как они. Не трогая тех, кто заведомо слабее, — Рубан на секунду задумался, — То, что ты сделал с Августом Локком — было бы серьезным прецедентом в Империи, но в этой стране законодательная база имеет столько же веса, как расписка без подписи. Все держится на неписаных правилах поведения.
— К чему вы ведете? — я сощурился.
— Да к тому, что ты, б**ть, сейчас меньше, чем за сутки выдал такие пистолеты целой сотне невоспитанных и неподготовленных подростков, или кто там у тебя. И сейчас у нас охеренная дилемма, Марк. Нам бы по-хорошему их всех ликвидировать, пока они только и делают, что глазами от счастья хлопают, а не договариваться с тобой о каких-то тренировках. Ты выдал оружие гребанной рвани. Думаешь их жизнь станет теперь гораздо лучше? Они будут служить на благо общества? Работать?
— Ну…
— Хера с два, Марк! Можешь загибать пальцы, считая дни до того, как они пойдут делать ровно то же самое, что сейчас делают кланы. Рэкэт, грабежи, власть сильного… простые трущобные парни попробуют откусить кусок пирога, давным давно поделенного между кланами. Слабого перестают волновать проблемы слабых в ту же секунду, как он сам становится сильным.
Я улыбнулся. Спасибо, дядя Рубан за лекцию по социологии, но это всё я и так прекрасно понимал. По этой же причине я и закинул удочку Максу, что его люди войдут в состав клана Роттов.
Мне захотелось возразить.
— А теперь назови мне причины, по которым мне не стоит в эту же секунду дать отмашку бойцам провести ликвидацию всех свежих пробужденных до одного. Если думаешь, что мы их просто не найдем, то Тина выкопает их из любой норы.
Я не стал смотреть на её реакцию. Но что-то подсказывало, что именно так она и поступит. Остается только отвечать:
— Во-первых, та сотня людей уже состоит в определенной структуре и имеет устоявшегося лидера. Во-вторых, с этим лидером у меня налажен контакт и я собираюсь ввести его и его людей в состав клана Ротт.
Я вдохнул полной грудью.
— И с этим кланом есть одна жирная проблема. Для них я никто, всегда был — всегда буду. Для новых же, я чуть больше, чем никто. Но, если закинуть их в одну солянку, то получается занимательно. Новые вошедшие в клан будут держаться за меня, как за единственной связующее звено между ними и старожилами. У последних аналогичная ситуация. Вот только нужно будет немного укрепить позицию новых — чтобы они могли составить конкуренцию старым. Именно поэтому мне и важно, чтобы вы занялись ими.