Меня убили. Снова.
Сука.
И в отличии от предыдущих раз, меня встретило не ночное небо, не потолок клуба и даже не тьма гроба. Перед глазами витала странная, серая пелена, едва заметно плывущая отовсюду, куда только можно было посмотреть.
В полудреме я закачал головой в попытке понять, что происходит, однако разгадку мне предоставило резко вернувшееся обоняние. Запах гари ударил в ноздри так резко, что я чуть не задохнулся, стараясь откашляться. Мне казалось, словно внутрь легких забирается нечто вязкое и противное… нечто столь мерзкое, что любая борьба против него была совершенно бессмысленна. Каждая клетка внутри меня тонула в плену дыма, который я совершенно не мог контролировать. Он жег, резал и забивал собою всё, до чего мог дотянуться.
Механически уткнувшись лицом в локоть, мне удалось хотя бы на мгновение прогнать из себя едкий дым и осмотреться по сторонам.
В отключке здесь был не только я, повсюду были разбросаны скрытые за дымом силуэты тел. Меня бросило в пот, когда входная дверь на съемочную площадку жалобно проскрипела и громко сорвалась с петель под напором сжигающего её с обратной стороны огня. Языки тут же пламени начали стелиться по потолку.
Языки пламени быстро поглощали всё, до чего могли дотянуться. Ковролин тут же начал плавиться и гореть, распространяя пожар по полу, краска на стенах около дверей в каком-то роде красиво вздулась и кусочками осыпалась вниз.
Я не верил собственным глазам глядя на то, что происходит вокруг. И пускай в голове стучался вопрос о том, как мне вообще удалось обнаружить себя в такой ситуации, ясно было одно — оставаться здесь нельзя.
Приподнявшись с пола, я прикрыл нос рукой и ощупал ноющее лицо. В щеку впился пластик от маски, что была надета на мне ранее. Тт неё мало что осталось: мелкие осколки синего черепа украшали то место, где я проснулся.
В голове пронесся вопрос о том, как именно меня убили, что даже маска превратилась в кашу, но в данный момент это не имело особого значения. Бросив последний взгляд на символ революции, которым мне так и не суждено было стать, я приподнялся на одном колене и тут же повернулся в сторону стола, где мы беседовали с Юджином и Максом. Двое мужчин всё еще сидели на своих местах, совершенно не двигаясь. Почему-то первой моей мыслью было то, что они просто без сознания. Кое-как прижавшись к полу, мне удалось проложить маршрут к столу и медленно подползти к ним.
Ноги мужчин мертвым грузом свисали под стол. Я не имел понятия, как выбраться из этого помещения, но вытащить их обоих у меня бы не вышло при всем желании.
Я потянул Макса за голень вниз. Тело медленно начало сдвигаться со стула и спустя пару секунд громко упало вниз.
Сердце застучало быстрее. Макс смотрел на меня стеклянными, залитыми кровью глазами. В центре его лба сияло аккуратное пулевое отверстие… а по горлу дугой шла красная полоса. Вся грудь была залита кровью. Я резко отцепил от него свои дрожащие руки и попятился назад, беспорядочно оглядываясь по сторонам.
Едкий дым мешал мне рассмотреть Юджина Локка, но что-то подсказывало, что выглядит он примерно так же, как и брат Сары. Шок ударила сильнее пожара, заставляя оцепенеть на месте и глупо таращиться на бездыханное тело Макса, который какие-то жалкие пару часов назад во все уши слушал мои россказни о счастливом клановском будущем, шутил и флиртовал с Тиной.
Это было спланированная акция, покушение, если угодно. Даже пожарная сигнализация, которая была щедро разбросана по потолку не работала. Тот, кто напал на телестудию хотел убить здесь всех, а не одного только Юджина, причем обладал достаточными ресурсами, чтобы к этому подготовиться. И наверняка нападение которое мы с убишницей отбили в квартире Макса было связано с заказчиком.
Следом меня окатила вторая волна холодного пота. Что с Тиной? И что с Сарой?
Было трудно собраться себя по частям и отцепить взгляд от Макса, но желание убедиться в том, что хотя бы нашим спутницам удалось выбраться отсюда живыми оказалось сильнее шока. Я не знал, что бы сделал с собой, если бы увидел их среди прочих тел, устилающих пол, а потому медленно направился в сторону перегородки, за которой оставлял их перед тем, как выйти на интервью.
Та часть комнаты, где мы с девушками расстались в последний раз, постепенно поддавалась огню. Огоньки за едким, черным туманом становились больше и ярче с каждой секундой. Похоже, пламя перекинулось на соседнюю стену и аппаратуру. Это заставило меня действовать быстрее.
Какое-то время я успешно передвигался по заваленной дымом телестудии в приседе, прикрывая лицо рукавом кофты и изредка помогая себе свободной рукой, однако в паре метров от перегородки зацепился ногой о что-то мягкое. Подо мной лежала голова девушки, что встретила нас у стойки охраны. Где-то в стороне виднелось остальная часть её тела.