Впрочем, перед тем, как вернуться в реальность, глаза застелила черная пелена, и я сощурился. Хоть небо в мертвом городе и было темным, я помнил, что на улице всё же было скорее светло, чем нет. Особенно если сравнивать с… тем местом, где мы общались со скверной. Даже не замечал, насколько трудно было там находиться физически, состояние можно было сравнить с чем-то наподобие полудремы, которая ушла так же резко, как и появилась.
Стоило им выбросить меня, как стало легче дышать, к телу вернулись все чувства… и, ощутив себя практически невесомым, я выдохнул.
Медленно приоткрыв веки, я приготовился к боли от света, однако… я находился внутри некого помещения.
И это помещение совсем не было похоже на улицу, из которой меня выдернули. Здесь было не сильно светлее, чем в том темном пространстве, а в нос ударил затхлый запах пыли, отчего я тут же подавил в себе позыв чихнуть.
Я лежал лицом в холодный каменный пол. И стоило мне шевельнуться, как раненая грудь заныла куда сильнее, чем раньше. Это натолкнуло меня на вопрос о том, сколько времени прошло с момента стычки в городе. Судя по разросшейся боли в районе ребер, должно быть, не меньше пары часов.
Несмотря на то, что в помещении имелись окна, помогало это не сильно. За ними стояла непроглядная тьма, что была лишь на несколько тонов светлее самой комнаты, в которой не было видно ровным счетом ничего.
Каким бы лёгким мне не казалось собственное тело, оно по какой-то причине было довольно слабым. Кое-как перекатившись на спину, я дрожащими, как при ознобе, руками, нащупал позади себя стену и отполз, чтобы опереться. В таком положении было куда проще переварить всю ту кашу, которую на меня вывалили считанные минуты назад.
Конечно, в другой ситуации я бы первым делом попытался понять, где нахожусь, кто меня сюда притащил и, главное, зачем… однако сейчас все эти вопросы казались не более важными, чем выбор между двумя сортами кофе в придорожной кафешке.
Да и ответ — вполне очевиден, если всё увиденное ранее не было сном.
Мне нужно срочно привести всю информацию хотя бы в условный порядок. По большей части для того, чтобы просто не свихнуться здесь и сразу. И если рассказ Родиона, или Мстислава, или кем бы он там ни был на самом деле… отвечал хотя бы на какие-то вопросы, то чего от меня хотела скверна оставалось неясным. Из того, что я понял — она не хочет распространения себя же по всей стране. Логично бы ожидать как раз-таки обратного, но имеем что имеем.
А ещё ей не нравится вся та свора уродцев, которые населяют мертвые города и временами… столицу, когда мне припекает там умереть. Аналогия с больными и несчастными детьми довольно хорошо визуализировала мне мотивацию темной сущности.
Но что-то во всём этом не давало мне покоя. Слишком много людей, кланов, спецслужб и невероятных совпадений замешано в плане Родиона, который явно можно было исполнить куда проще. Ему нужно было, чтобы я прошел через школу жизни? Красивый способ отмахнуться, когда не желаешь говорить правду и хочешь потешить чувство собственной важности какому-нибудь дурачку одновременно.
Благодаря «мудрым тренировкам Родиона» или нет, но спешу разочаровать — я больше не дурачок.
Та же ситуация с УБИ и КОБРом. И если в то, что первые действительно просто расследовали активность кланов, я еще поверить могу, то душевная доброта, с которой республиканцы вытащили меня из огня, одели, отвезли к мортусам и исчезли, больше не отсвечивая на радаре, казалось по меньшей мере странной. Я по-прежнему был убежден в том, что узнать о моем бессмертии они могли только от Родиона, но даже в нашу сюрреалистичную минутку откровений он умолчал об этом. А значит, между нами все еще остается охапка секретов и даром, что теперь она стала поменьше.
Я коснулся ладонью раны в груди и к удивлению обнаружил, что в ней больше не было железного осколка. Не знаю, какому гению полевой медицины пришла идея вытащить его из меня, но окровавленная ладонь, а вместе с ней и верхняя часть одежды, точно ему спасибо не скажет. Радовало только то, что даже в таком виде смертельным ранение не ощущалось. С моим опытом смертей и травм такие вещи начинаешь чувствовать по наитию. Вздохнув, я продолжил пялиться в темноту, собирая этот проклятый паззл, для которого мне забыли выдать добрую половину фрагментов.
Что было перед тем, как со мной заговорила Скверна? На нас должны были напасть посреди мертвого города… затем клановские погибли один за другим прямо у меня на глазах, а Элиза…
Я резко забегал глазами по темной комнате в поисках хоть какого-нибудь намека на её судьбу, но особых плодов это не принесло.
Что с ней? Помню только, что она стояла у меня за спиной, а значит, даже если бы погибла, то я бы этого не увидел. К тому же, я искал её взглядом во время разговора с Родионом и его трансцендентной женушкой. В отличие от тел членов совета, которые оставались на своих местах — где-то между реальностью и измерением Скверны… моей невесты было не видно. Жаль только, я понятия не имею, хороший это знак или нет.
Сидя в темноте, этого всё равно не выяснить, а потому я сцепил зубы и принялся медленно подниматься на ноги. Больно, однако бывало и хуже.
— Даже не заметил, как ты проснулся.
Где-то в темноте раздалось нечто, похожее на хлопок, и комната загорелась зеленым светом. Передо мной стоял Родион, в своем привычном облике. Он как-то неловко улыбался мне, как какой-нибудь троюродный дядя, которого ты не видел последние десять лет и который ни с того, ни с сего решил приехать в гости.
Мне уже приходилось здесь бывать.
И вряд ли бы мне удалось забыть это место. Церковь, в которую меня с поломанными ногами затащил Родион во время моего первого визита в мертвый город, не сильно отличалась от образа из моих воспоминаний. Черт, да мне кажется, на полу все ещё остывала кровь, которой я все здесь измазал в прошлый раз.
Сказать, впрочем, было трудно, так крови здесь хватало и без моего скромного вклада. На полу были распластаны тела клановских, но уже не застывшие в жутких позах, а случайным образом разбросанные по углам. Я так и не понял, что именно их убило, однако раны соответствовали той картине, которую я видел перед разговором со скверной.
Мы с Родионом молча смотрели друг на друга. Из всех вопросов, которые я мог задать, наиболее приоритетным оказался довольно для меня неожиданный:
— Что с Элизой? — я схватился за рану и скривился.
— Не переживай, — старик завел руки за спину, — она в безопасности. Скоро… её сюда приведут.
Я сделал пару шагов навстречу мужчине.
— Хватит ходить вокруг да около. Что происходит?
Старик ухмыльнулся.
— Зачем мне долго говорить о том, что ты и так увидишь собственными глазами через какие-то несколько минут? Я помню о нашем уговоре вести дела открыто, однако, мне кажется, тебе будет любопытнее узнать не о том, что будет, а том… — Родион вдохнул пыльный воздух, — Что было.
Уговор. Как же. Он даже не задумывался о том, чтобы соблюдать его, а теперь говорит так, будто это нечто священное и дорогое его сердцу. Как бы там ни было, даже если я начну давить — Родион всё равно не скажет мне ничего, чего с его точки зрения мне бы не следовало знать. Я посмотрел себе под ноги, прикусил губу и медленно поднял взгляд обратно на старика.
— Как скажешь, — я натянуто улыбнулся и демонстративно оглянулся по сторонам. — Мы, похоже, никуда не спешим.
Долгов кивнул и на секунду замялся, подбирая слова. Даже его взгляд изменился на куда более серьезный и по-своему грустный. Стало немного не по себе.
— Для начали пойми, что я молчал только потому, что узнай ты правду в тот же миг, нам было бы куда труднее работать, — старик хмыкнул, — А с тобой это в принципе далеко не просто.
Я вопрошающе приподнял бровь. Начало обнадеживающее.
— Ты думал, что твоя месть закончена. Рональд погиб на кладбище, с Рэмом ты разобрался сам, как и с Говардом, чье тело еще не успело остыть, однако… — старик цокнул языком, — Истинный виновник того, что произошло с твоим кланом, до сих остается безнаказанным.