— Сквозь защиту бункера им не пробиться, поэтому нужно…
— Шраут! — взревел Рубан, бросая оружие и зажимая нос рукавом. — Ты что, не чувствуешь это?
Я удивлённо поглядел на него, мельком отмечая, что и правда ощущаю какой-то странный, сладковатый запах.
— В помещении есть противогазы? — Рубан поглядел на старика. — Только не говори, что здесь нет долбанных противогазов!
Глава 9
Элиза молча смотрела на экранчик телефона; Сара тоже.
Довольно странно, что телефон секретного агента мог разблокироваться от простого движения пальцем вверх по экрану, но то ли Укольцев не считал, что тут есть что-то секретное, кроме мимолётных инструкций, то ли не успел по-настоящему заблокировать его.
Девушка подняла глаза на спутницу.
— Да я как знала, — прошипела та. — И я как дура… повелась на их слова… как будто не понимала, что…
Она попыталась выхватить телефон у Элизы, но та быстро отдёрнула руку.
— Погоди, это нам ещё пригодится.
— Да что ты говоришь? — к злившейся Саре вернулись её язвительность. — А ты думаешь, я его съесть собираюсь, или что?
— У тебя был такой вид, будто ты сейчас его схватишь и разобьёшь об пол, — призналась Элиза, протягивая Саре аппарат.
— Я что, похожа на идиотку? — осведомилась та. — Хочу поискать, что ещё тут можно нарыть на наших доброхотов, с которыми мы таскаемся уже больше суток непонятно за каким хером…
— Ты ведь сама вызвалась таскаться, — заметила Элиза. — Они пришли за мной…
— Сама, — кивнула Сара. — Когда думала, что мы летим не за этим.
Да уж, инструкции впечатляли. Незначительные поправки переворачивали всю цель КОБРовцев с головы на ноги. С другой стороны, краешком мозга отметила Элиза, изначально они не лгали — они действительно собирались вручить Марку Императорскую Печать.
Пока «из штаба» не пришло распоряжение — любой ценой и любыми жертвами не допустить попадания Печати в руки Марка Ротта.
Единственным табу было его убийство «вне помещений и территорий, защищённых печатями». Так значит, последний день — с самого момента, как Карлов и Укольцев получили эту инструкцию — они гонялись за Марком, чтобы поймать его.
Ещё никогда Элиза не чувствовала себя такой униженной. Даже отец в худшие дни никогда не делал такого.
— Значит, остальные умрут, — Сара уставилась в телефон.
— Остальные? — поглядела Элиза.
— Все, кто сейчас с Марком. А с ним сейчас прилично народу, — Сара развернула к ней экранчик. — Вот список. Куча сотрудников УБИ. Тина Шраут…
— Шраут?
— Пересекались пару раз, — Сара задумчиво кивнуло — так, будто знакомство простой трущобной девушки с человеком из семьи Шраутов было обыденной вещью. — А теперь наши добрые республиканские друзья пошли её убивать.
Она покачала головой.
— Мы ведь ничего не можем сделать? Что бы мы ни сделали, те, кто в бункере, или уже мертвы, или вот-вот умрут?
— Нет, — медленно покачала головой Элиза. — Кое-что мы сделать можем.
Дальнейшие минуты запомнились мне как-то отрывочно; Рубан смотрит на Герберта, тот смотрит на Рубана. Лев моментально врубил свой щит — вернее, то, что сейчас работало как щит — и рывком вдёрнул в него Тину. Агенты УБИ забегали, слегка теряя свою солидную невозмутимость, а я…
У меня кружилась голова.
— Марк! — Рубан развернулся ко мне. — Вот только не вздумай опять… Прикрой лицо рукавом, сейчас найдётся противогаз…
— Должны быть там, — мрачно и коротко бросил старик, глядя на меня. — Я правильно понимаю, что если умрёт он — противогазы уже не помогут никому из нас?
— Более чем, — кивнул Рубан — и опрометью бросился обратно, в комнату с оборудованием. — Ну где вы носитесь там, а?..
А затем — скрежет закрываемых дверей. Мы аж вздрогнули, когда из ниоткуда раздался этот звук; резкий, противный. Шраут расширил глаза, и я отчётливо понял — старик совершенно не знает, что происходит.
Вот тебе и всемогущий глава УБИ… кажется, кто-то ещё всё же переиграл.
— Что за чёрт… — Шраут покатил каталку к выходу, совершенно не уступая в скорости обычному человеку на двух ногах, и я поспешил за ним. Голова кружилась всё больше, ощущение — как если кто-то забыл выключить газ.
Коридор был перегорожен. Там, где мы прошли ещё недавно, стояла толстая металлическая стена, и как старик не колдовал, сдвигаться она не думала.
— Ну, вот и всё, — раздалось из-за дверей. — Идём.
Я поморгал. Это у меня уже глюки от газа, или голоса были… знакомыми?
— Карлов? — я метнулся к самой металлической преграде; газ уже щипал горло, и говорить было слегка некомфортно. — Укольцев? Это вы?