— Добрый вечер… — произнес он, и они вдарили свою стандартную открывалку- инструментальную вещь «Ватерлоо и Крест». Что-то случилось с примочкой на басу Робинзона, звук шел такой, будто он играет на вантузе, но не слыша монитора, он не огорчался.
Я скоммуниздил у Эда грамм спида и отправился в сортир заторчать. Пришлось подождать, пока освободится кабинка, но до меня продолжала доносится музыка, правда, в несколько искаженном виде, и со мной была пинта. Первая песня закончилась, несколько человек похлопали, а ребята перешли к топающему каверу «Making Time» группы Creation. За дверью громыхнул душераздирающий пердеж, потом шум смывающей воды, и показался охуевшего вида парень, застегивающий молнию. Он что-то пробормотал и удалился. Я зашел внутрь, задвинул щеколду, опустил унитазную крышку, уселся на нее, потом на бумажнике разделил кристалики на две дорожки и отправил их в каждую ноздрю. Не так чтобы совсем дерьмово, пошло достаточно мягко, Эд обычно затаривается первоклассным продуктом. Я дождался, чтобы жжение в носу прошло, и сидя вот таким макаром, начал понимать, что за дверью кабинки происходит нечто странное. В сортире никого не было, когда я заходил, и я не слышал, чтобы кто-нибудь входил, правда, это был скорее не шум, а непонятное излучение. Я списал все на амфетаминовую паранойю, хотя я по жизни не отличаюсь излишней впечатлительностью, и неясно, почему приход начался так быстро. Я поднялся, потряс головой, пытаясь почувствовать ее и прочистить, высморкался в обрывок сортирного рулона, потом поднял крышку унитаза, вынул член и помочился.
Я почти успокоился, как услышал чьи-то завывания: «Уаа хууу аааа ааа а», вроде обезьяны-ревуна. Я подскочил от удивления, обоссал весь пол, не успев себя остановить, затем аккуратно стряхнул остатки и застегнулся. Бесшумно отодвинул щеколду и резко распахнул дверь.
Пусто. Хотя нет, у писсуаров колыхалась голубая аура, такие окружают предметы в ЦЦН (цветоделительной накладке — иногда называется цветовая рирпроекция), которые показывали дешевых фантастических фильмах семидесятых, правда этот контур ничего не окружал. Просто вот такая колышущаяся линия':
Я наблюдал, как очертания клубятся и струятся, они напомнили мне о дисфункциях сетчатки, «плавающих объектах», иногда являющихся мне на потолке на периферии зрительного поля, когда я после тяжелой ночи валялся в
' По случайному совпааению точно такую же линию рисовал дяаушка Тоби палкой у Лоренса Стерна в «Тристраме Шецди».
койке, но, когда на них смотришь, они передвигались, а эта штука оставалась на месте. Вдруг высота и ширина дрожащей тени увеличились, вырисовались человеческие очертания, затем мерцание прекратилось, синеватый оттенок начал меняться, и проявились цвета. До меня дошло, что я уставился на спектральную фигуру обрюзгшего косматого мужика со спущенными до лодыжек штанами и стремительно обмякающим членом в руках. Обалдевшее лицо перекосила маска агонии.
— Е-мое! Это ж Джим Моррисон! — воскликнул я. Это был именно он.
— РИНГЛ! ФЛИИБ? — промямлил он.
— Да-да! Подожди здесь! — произнес я. И метнулся в клуб. Все апплодировали, я понял, что на меня напал приступ временного помутнения, и ребята уходят со сцены. Я протолкался к Эду и Сэди, они как раз поднимались туда.
— Я видел привидение Джима Моррисона в толчке! — выпалил я.
— ЧЕГО? — переспросили все.
— Я сказал: «Я ТОЛЬКО ЧТО ВИДЕЛ ПРИВИДЕНИЕ ДЖИМА МОРРИСОНА В ТОЛЧКЕ!»!! — проревел я.
— ГДЕ?
— ВТОЛЧКЕ, БЛЯДЬ!
— Я пошел на лестницу! — проговорил удивленный Моркемб.
— Чтоб я сдох! — непонятно выразился Робинзон.
— Расскажи, бля, своей бабушке! — обидно высказался Тернер.
— Лопни моя селезенка! — выдал морскую поговорку Эд.
— Хуйня! — коротко подытожила Сэди.
— Я не вру! — убеждал я их, дергая за рукава, — пошли посмотрим! А то он дематерилизуется!
Они в недоумении переглянулись, потом рванули вслед за мной к туалетам. Джим так и стоял у писсуаров, когда мы нервно сгрудились у двери.
— Слушай! — заговорил с ним Моркемб. — Ты зачем тут шляешься? Извращенец! По пятницам здесь педики тусуются! Давай! Исчезни!
— Не будь идиотом! — встрял Робинзон, — посмотри на его лицо, он здесь явно не случайно. Ты нас слышишь? Ку-куу!