В узких индусских кварталах все заснуло, затянулось плотной, черной как ночь завесой расовой ненависти.
В домах богатых парсов на всех половинах та же коварная сонливость одолела всех. Никто не показывался за форточку своего дома и ни в одну щель не высовывался ни один кончик хотя бы самого захудалого носа. На всех окнах были спущены циновки.
По пустынным улицам смело разгуливали голодные псы и занимались изысканиями насчет жратвы.
Сказки обычно говорят о том, что в такие дни за городом происходит поединок между красивым молодцом и драконом. Разные археологические раскопки о чем-то другом, а некоторые статисты-медики о чуме.
Ничего подобного. Ждали принца и готовились к ликованию. Во всяком случае, к ликованию готовились сэр Драйер и Эндрью Ретингем.
Они все переживали в своих искренних верноподданнических чувствах, стремились скорей налакаться виски до приезда начальника, как налакивались всегда.
И поэтому больше, чем почему-либо другому, хотели как можно скорее отмахать церемониал встречи царственной особы.
Рыжий айриш, черный испанец, лиловый негр, канареечный ходя, шоколадный каняк, шведы, бритты, французы, всего больше двухсот парней разноцветных, разношерстных, здоровых, хороших парней.
Дикки и Джико сразу стали в центре этой компании. Они работали в кочегарке, жили в кубриках и дышали свежим соленым воздухом на палубе.
В один прекрасный день они вошли в Калькутту. Дикки подумал, поговорил с Джико, и они вместе решили, что ни один черт из Британской Индии не сможет пробраться в Совьет Рошен. Дикки пошел к капитану.
— Сэр?
— Да, Смит!
Ред при первом разговоре с капитаном изменил свою фамилию.
— Разрешите подписать контракт до Лондона, сэр. Я слышал, «Джон Мидлтон» кончает Лондоном.
— Прекрасно, Смит!
— Благодарю, сэр!
Поэтому в Калькутте Дикки Ред и Джико Сакаи беспечно прогуливались по Главному проспекту и вглядывались в город, пытаясь найти в нем хоть кусочек прошлого.
Но город смеялся над романтизмом Реда. Город хохотал. Город издевался. Прекрасные асфальтовые серые ленты спокойно текли между стройными рядами каменных гробов и пагод. Трэмы, авто с наглостью бесплатных пассажиров шныряли по городу. Один миллион жителей в настоящем. Небольшая индусская деревушка в недалеком прошлом.
— В таком городе! В таком городе, наверное, есть отделение Коминтерна, — уверенно сказал Дикки, опираясь в своем предположении на шум и движение.
— Я думаю, — согласился Сакаи.
Но они только перебросились словами. Опасно! Рискованно и совершенно бессмысленно искать, чтобы наверняка напороться и сломать шею. Если и есть отделение Коминтерна и партком, то, во-первых, где-нибудь в прекрасно скрытых половицах пола, а во-вторых, — столько шпиков!..
Второй порт, где «Джон Мидлтон» остановился, чтобы взять еще кое-какого товарца в трюм, был Бомбей.
И, наконец, третий назывался Карачи.
По каким-то сложным коммерческим манипуляциям капитана, пароход остановился в Карачи на три дня.
С рейда, вернее, с палубы «Мидлтона» команда судна заметила на пристани очень большое движение и очень мало судов. Все суда, которые находились в гавани, прижались к левой половине мола и старались слиться с фоном города.
«Джон Мидлтон» пришвартовался. Дикки Ред и Сакаи первыми сошли на берег и удивились необычайному количеству полицейского элемента. С напряженным беспокойством белые тюрбаны обстукивали мостовые набережной.
— Какой бум, Сакаи! — сказал Дикки. — Если мы и открыты, то для нас это слишком много…
— Его высочество на горизонте!
Генерал Драйер затрепетал, поймав в поле своего тридцатидвухкратного призматика штандарт принцевской яхты.
— Ваше высочество… на горизонте… Карачи… — доложили принцу седые баки придворного лакея.
— Идите к черту, у меня болят зубы! — с мученическим видом отцедило его высочество, предполагая за своими словами способность к кульбитам через голову в рот собеседнику.
Но с исчезновением седых баков прошла и зубная боль. Принц Уэльский подтянул пояс на брюках и вышел из каюты. Хотелось пить.
Яхта принца Уэльского в свое время наделала много шума и обошла страницы всей прессы, кроме большевистской. Самое полное описание яхты было в «Таймсе». Желающий получить точные сведения может удовлетворить свое любопытство комплектом за вторую половину октября 1920 года. Можно сказать только одно: описание, перечисление находящихся предметов занимало в трех номерах три столбца нонпарели.