Выбрать главу

— Это совсем недавно, Бинги. Там еще не кончилось дело. Эх, почему мы сейчас не в России?

Он рыскал глазами по строчкам и столбцам, стараясь из мелких случайных телеграмм восстановить общую картину положения дел. Газета была реакционная и, несомненно, преуменьшала значение событий, но даже в ее передаче значительность происшедшего била в глаза. Бинги едва успевал соображать, в чем дело. Он не отдавал себе ясного отчета в деталях случившегося, но он знал, где находится Германия, а слова Виктора о всемирном значении поведения германских рабочих было для него совершенно достаточно, чтобы с интересом разбирать текст сообщений.

— А вот тут еще что-то, — протягивал он Виктору подобранные им клочки. — И тут вот.

Они были в этот момент довольно далеко от поезда и стояли к нему спиной. Они совершенно забыли о поезде, и о цели своей поездки, и о своих спутниках, оставшихся в купе.

VIII

Англичане, как известно, народ очень хладнокровный. Они не способны увлекаться чем-нибудь до потери чувств, времени и пространства. Они точны, как хорошо собранные часы, и аккуратны, как члены лиги времени[1]. Поэтому англичанам не надо системы трех звонков и выкликиваний кондуктора при отправке поезда. В положенное время, минута в минуту, поезд трогается и человеку, упустившему четверть секунды, предоставляется полнейшая возможность бежать по рельсам и в отборных ругательствах проклинать точность и аккуратность железнодорожной администрации. Ему не воспрещается прыгать в вагон на ходу, но это сопряжено с неприятностями, за которые железная дорога и страховая касса не отвечают, так что единственное, что ему остается, — это постараться быть аккуратнее в следующий раз.

Ни Бинги, ни Виктор не были англичанами, и хладнокровием, доходящим до отсутствия способности увлекаться чем бы то ни было, они не отличались. Газета заставила их позабыть обо всем, кроме того, что было в ней напечатано и ни свисток кондуктора, ни гудок паровоза, ни крики Фатьмы и Сакаи не могли убедить их в необходимости поторопиться, так как никакие звуки внешнего мира не долетали до их ушей, слышавших громы баррикадных боев и победоносные песни германского пролетариата.

Поезд ушел точно по расписанию и исчез за поворотом, оставляя за собой полосу свивающегося клубами дыма.

Какой-то англичанин в белом пробковом шлеме, стоявший около путей, задумчиво посмотрел на поезд, потом перевел свой взгляд на Бинги и Виктора. Он заметил их как раз в ту минуту, когда кондуктор дал свой свисток. Он не сомневался, что этот джентльмен и этот негр, — негры, как известно, в глазах англичан не джентльмены — что оба они с этого поезда. Долг вежливости обязывал его предупредить их об отходе поезда, но тот же долг вежливости не позволял мешать их чтению газеты. Нельзя прерывать человека разговором, когда он занят. Голоса Фатьмы и Сакаи, высунувшихся из окна купе, несколько поколебали его в правилах хорошего тона, и он двинулся уже по направлению к Виктору, но тот в это время взял новый клочок газеты и весь ушел в его чтение. Нет. Положительно невозможно нарушить правила джентльменского обхождения. Придется дать этому человеку окончить чтение газеты. Однако, англичанин подошел поближе и старался легким покашливанием обратить на себя внимание. Это было не так-то легко. Виктор, по-видимому, не имел намерения прислушиваться к чему бы то ни было, а Бинги не менее его ушел в переваривание не вполне понятных, но таких радостных и бурных телеграмм.

Наконец назойливый кашель вежливого джентльмена привлек внимание Виктора. Он повернул голову и англичанин немедленно воспользовался этим жестом, чтобы крайне вкрадчиво и мягко побеспокоить его:

— Если я не ошибаюсь, то это ваш поезд ушел пять минут тому назад. Я считал невежливым прервать ваше занятие и…

Виктор посмотрел на запоздалого благодетеля, на легкий дымок, струившийся из-за поворота и, немного подумав, сказал по-русски:

— Дурак!

Англичанин не понимал русского языка и, расплывшись в широченную улыбку, ответил:

— Рад служить, сэр.

— Совсем идиот! — добавил Виктор.

— Сэр слишком любезен.

И, довольный столь удачно выполненной миссией и восхищенный обходительностью этого иностранца, англичанин пошел к станции. Виктор послал ему вслед еще несколько подходящих эпитетов, потом взглянул на Бинги и расхохотался:

— Оба, брат, мы с тобой дикари. Нам еще нужны звоночки, да не меньше как три.

— Что же делать, Виктор?

— Пойти на станцию и справиться, когда идет следующий поезд.

вернуться

1

Авторы убедительно просят не считать это сравнение иронией.