— Кто вы? Что вы хотите? — громко закричал Степан, но ответа не последовало.
Одна из них изобразила тонкими губами подобие улыбки. Степан прижался в угол. Она открыла рот, издав мерзкое шипение, протянула руки, но в этот момент Степан наконец-то нащупал рукоятку шашки. Ближняя к нему женщина мгновенно остановилась. Бледно-матовое сияние наполнило комнату.
— Уходите — произнёс Степан, почувствовав, что охлаждающий кровь холод начал быстро испаряться.
Успокоился пульс. Исчез мрак. Равномерное дыхание с каждой долей секунды возвращало уверенность. Желанием действия мерцало полотно шашки.
— Прочь отсюда! — закричал Степан.
Фигуры женщин начали терять чёткие контуры, начали превращаться в тень и через несколько секунд исчезли. Дом сбросил с себя напряжение — отряхнул страх. Холод начал покидать стены, превращаясь в туманный конденсат, который смешиваясь с воздухом, оседал капельками влаги. Они стекали по стенам, окнам. Пока, в конце концов, не образовали лужи, и в одной из них Степан увидел отражение женщин-сестёр, отшатнулся в сторону, крепче сжав рукоятку шашки.
— Не может быть. Этого не может быть — говорил он сам себе вслух, вспоминая хорошо знакомые лица, что совсем недавно покинули его дом, не добившись очевидно необходимой им добычи.
— Не может быть. Так не бывает. Это — неправда. Не может вся моя жизнь, мои мысли, мой мир полететь в тартарары. Всё во, что я верил — шептал Степан, откупоривая бутылку с водкой.
— Знаешь ли, во что верил? Может где-то показалось, что-то забылось? — раздался в голове Степана голос деда Прохора.
— Но я шёл, мне говорили, и я верил — ответил вслух Степан.
Дед Прохор больше не появился, зато раздался звонок в дверь. Степан открыл дверь и совсем не удивился, увидев перед собой Резникова.
— Испугался я за тебя Степа. Привиделось нехорошее — произнёс Резников, зачем-то объясняя своё появление.
Это обстоятельство показалось Степану немного странным.
— Да я, собственно, ничего. Только гости у меня странные были.
— Добрались они всё же сюда — мрачно произнёс Резников.
— Видимо да — проговорил Степан, не зная, как ему реагировать на слова Резникова.
Тот собственно выглядел обычно. Без всякого налета таинственности и сверхъестественности. Возле крыльца Степанова дома стояла очередная машина Резникова. Он менял их, по мнению Степана, слишком часто и ни разу не видел Степан повторения автотранспортного средства у Резникова.
— Две странные женщины, похожие на очень известных особ. Но что-то ударило мне в голову взять в руки шашку. Сам не знаю, как это произошло.
Степан намеренно не стал говорить о том, что слышал голос Сони, и если бы не он то, по всей видимости, Резников появился бы у него в совсем другом виде и настроении.
Степан по-прежнему не выпускал шашку из рук. Резников неодобрительно искоса поглядывал на эту метаморфозу. До этого шашка всегда была на определенном ей Степаном месте, но никогда Резников не видел её, так долго в руках Степана.
— Теперь убедился? — спросил Резников.
— Похоже на то — ответил Степан.
— Здесь всё не так просто, как можно было бы подумать. Силы сатанинские границы не имеют. Перешагнут необходимую им черту, тогда и придет всему конец. Шашка один из атрибутов. Ты её хозяин — знать должен в первую очередь. Ничего мне сказать не хочешь?
Резников дуплетом выпил две порции водки, поднялся из-за стола.
— Оставь капитан мне немного денег. Совсем я на мели (Степан бросил свою работу в охране, не справившись с новыми нервными обстоятельствами).
— Это совсем другое дело.
Резников достал чёрный кожаный кошелек, отсчитал ровно пять пятитысячных купюр и положил их перед Степаном.
— Спасибо капитан — произнёс Степан.
— На здоровье — улыбнулся Резников и, махнув рукой — мол, не провожай, вышел из дома…
— Дело несложное, отправим Степана в места не столь отдаленные, по делу гражданина Афанасьева. Формальный повод есть. Не думаю, что возникнут особые проблемы.
Разговор между Калининым и Резниковым, который явился в компании некого Петра Аркадьевича Столпнина, происходил прямо в кабинете Калинина. Окна, которого выходили на оживленную городскую улицу. Сейчас по ней сновало взад вперед много народу. Автомобили, то двигались в обоих направлениях, то остановленные сигналом красного цвета ожидали возможности приступить к движению. В это время пешеходы ускоряли шаги по прямоугольникам белого цвета, что были нанесены на асфальт, специально для этой цели. Хорошая погода здорово помогала объемному многолюдью, впрочем, и при плохой погоде улица никогда не оставалась безлюдной.