Северусу в тот момент показалось, что он парит в воздухе, что его тело стало легким словно перышко. Последовавший затем разговор несколько поумерил его пыл, он вышел неловким и напряженным:
— Так о чем ты хотел поговорить, Северус? Мне казалось, что мы уже все обсудили.
— Я понимаю, Лил… Но я… Я не могу расстаться с нашей дружбой вот так просто.
— И тебе понадобился целый год, чтобы осознать это?
— Скорее, чтобы набраться решимости.
В тот момент она улыбнулась снова, пусть и неуверенно, но Северусу показалось, что в его жизни снова блеснул лучик надежды.
— Я прошу простить меня, Лили. Я не хочу стирать все наши с тобой общие воспоминания, кто знает – будут ли они когда-нибудь еще.
— Сев… Ты понимаешь, насколько все это неожиданно и странно? То, что ты наконец решился на столь отважный для тебя шаг через столько времени? И, честно говоря, выбрал не совсем подходящее место для разговора…
— Лили, я все понимаю, но…
— Я подумаю, Сев, хорошо? Я подумаю… и отвечу. Обещаю, что не буду мучать тебя ожиданием слишком долго. Ну, по крайней мере, не больше года.
Она улыбнулась снова, хоть и несколько кривовато, и, неуверенно оглядываясь на парня, отошла к своим перешептывающимся подружкам, с интересом взирающих на странную парочку.
Северус мысленно восхвалил себя, Мерлина, Бога, всех святых и Беату Спринклс.
И вот теперь он нетерпеливо шагал по комнате, почему-то искренне веря, что Лили ответит именно сегодня. «Она должна, — почему-то подумалось ему, — она же не такая, как я».
«Сова! – вдруг понял он. — Она же пришлет ответ с совой!» Осознав эту простую истину, Снейп быстро накинул мантию и бросился вон из комнаты, а затем и из гостиной. Поблуждав по пустующим коридорам школы и вздрагивая от малейшего звука, он, наконец, забрался в пустой класс Истории Магии, решив подождать ответа здесь.
На небе уже показался тонкий серп Луны, а темные облака полностью скрыли звезды. Парень еще час назад зашел в аудиторию и теперь сидел на подоконнике, тоскливо вглядываясь в темноту за окном и пытаясь не обращать внимание на таинственные скрипы и шорохи, доносящиеся из коридоров Хогвартса.
Еще через час ожидания, когда он уже почти задремал, прислонившись спиной к стене позади себя, его внезапно разбудил странный царапающийся звук – это сова стучалась клювом в окно, раздраженно взмахивая крыльями. Северус рывком распахнул створки, впуская птицу, и трясущимися руками отвязал конверт.
Бумага была мятой, строки и слова в некоторых местах полностью зачеркнуты, а почерк, всегда аккуратный, маленький и округлый, теперь нервно скакал так, что некоторые буквы и слова Северус с трудом мог разобрать:
“Сказать, что мне все равно, я не могу, Сев. Я.. (дальше была зачеркнута целая строка) …действительно скучала по тебе…”
Сердце Северуса подпрыгнуло, и он, окрыленный, продолжил читать:
“…весь этот год. Я до конца не верила, что ты мог назвать ме.. (снова зачеркнуто) …мог сказать мне то, что ты сказал тогда и сделать это искренне. Но ты попытался извиниться лишь один раз и так сухо и холодно, что я даже не стала дочитывать… Я была в ярости, Северус.
И, если ты… (клякса) …мы сможем восстановить хотя бы крупицы былой дружбы, я буду действительно счастлива. Мне сейчас очень нужен такой… (перечеркнуто)…нужен настоящий друг, ведь ты знаешь, что у меня никогда не было настоящих верных подруг. Они все слишком легкомысленные и больше волнуются о себе, чем о других. А ты… (жирная клякса) …ты всегда был рядом и понимал меня лучше, чем я сама. В общем… (зачеркнуто сразу две строки подряд)
…давай попробуем начать сначала. Постепенно. Напиши мне что-нибудь в ответ, как только сможешь”.
Северус выдохнул, закончив читать. Счастье переполняло его, и даже вероятное возобновление регулярных битв с Поттером и его дружками пугало его не так сильно, как раньше. Он быстро нацарапал на завалявшемся в кармане мантии мятом листке пергамента пару строк: “Спасибо, что веришь в нашу дружбу! Я обещаю – я не подведу тебя в этот раз!” И, прикрепив его к лапке ожидающей ответа совы, выпустил птицу на волю. Постояв еще с минуту, вглядываясь в удаляющуюся темную точку, Северус тряхнул головой и поспешил обратно в свою гостиную, чудом не попавшись Филчу, разгуливающему, судя по звуку, неподалеку. Сегодня явно был его день.
Недолго поворочавшись в постели, он забылся безмятежным сном с ощущением абсолютнейшего счастья и чувством переполнявшей его надежды.
***
Квиддичное поле, час ночи
— Спринклс, — раздался в гриффиндорской раздевалке приглушенный возмущенный шепот, — необязательно взрывать дверь, когда ее можно просто открыть Алохоморой!
— Да что ты? А если там сигнальные заклинания, реагирующие на Алохомору? А так мы просто снесем дверцу шкафа, не задевая замка!
— Какие заклинания?! Это же тренировочные метлы! Да они летают только по привычке — ты быстрее пешком пройдешь через все поле, чем долетишь на какой-нибудь из них!
— Тебе-то откуда знать? Ты вообще, когда последний раз метлу в руках держал?
— На четвертом курсе, между прочим! Нужно было как-то подбросить букет роз одной когтевранке, — прошептал в ответ Блэк с несколько смущенным выражением лица.
Даже в темноте было видно скептическую ухмылку на лице Беаты. Она фыркнула, а затем насмешливо произнесла:
— Да ты был романтиком, Блэк!
— Почему это был? — обиженно отозвался Сириус. — Я всегда был вежлив с девушками, даже в те моменты, когда просто использовал их.
— Ну да, это несомненно тебя оправдывает, — хмыкнула в ответ слизеринка.
Пару-другую часов назад Беата все-таки отчаялась достучаться до Северуса вербально и решила выкурить его из комнаты, подсунув под дверь пару веточек подожженной полыни. Призадумавшись, она вспомнила, что где-то в оранжереях росло несколько кустов этого чудного растения. И не то, чтобы она сильно удивилась, застав там Сириуса, который воровато оглядываясь, явно собирался оборвать пару листиков одной галлюциногенной травки. Ученики старших курсов иногда баловались ей в малых дозах — в некоторой степени она воздействовала и как успокаивающее, что было особенно полезно перед экзаменами или ключевыми контрольными.
Совершенно безмятежно похлопав Блэка по плечу, Беата дождалась, пока тот перестанет носиться по теплице, наступая на грядки и тыкая палочкой во всех направлениях. Через пару минут, когда к Сириусу все-таки вернулась способность по-человечески выражать свои мысли, тот в крайне нецензурных выражениях сообщил слизеринке, что ему надоело пересекаться с ней по десять раз на дню в самых неожиданных местах, и вообще — не преследует ли она его? На что Спринклс ответила, что, если бы Блэк был в ладу с метлами, он смог бы сегодня слезть с гриффиндорской башни иным образом, и они бы не встретились. Слово за слово разговор дошел до спора о том, кто из них все-таки хуже летает. Беата, как само собой разумеющееся, предложила это немедля проверить и выявить неудачника. Блэк, недолго думая, (что, впрочем, по мнению Беаты, было ему более чем свойственно) согласился.
И вот теперь они оба пытались выковырять замок из шкафчика с тренировочными метлами, дабы достать себе пару летательных аппаратов.
Пока Блэк доставал палочку и прицеливался к замку, Беата, недолго думая, снесла замок со шкафа, шарахнув по нему ногой пару-тройку раз. Сириус ошалело смотрел то на нее, то на валяющийся на полу замок, поочередно раскрывая и закрывая рот, в принципе не способный прокомментировать содеянное слизеринкой.