Лили снова повернулась к ученикам. Теперь все, все до последнего смотрели только на нее. С любопытством и недоверием, с презрением и неприязнью, с надеждой и улыбкой. Сейчас она была лидером, как и сказал Джеймс. Осталось лишь не упустить эту возможность.
— Я… Я хочу кое о чем вам всем рассказать! — ее голос трясся и звенел. — Эт-то будет длинная история, но вам всем стоит ее выслушать.
Лили несколько раз глубоко вздохнула, прикрыла глаза, что-то пробормотала себе под нос, и вновь вернулась к публике.
— Одна из нас не вернулась с пасхальных каникул в школу. По правде говоря, не вернулись очень многие. Испугались, спрятались, бежали. И мы не можем их за это винить! — Лили кашлянула, затем о чем-то вспомнила и поднесла палочку к горлу. Ее голос усилился. — Мы не можем винить их, потому что никто не должен, не обязан быть храбрым перед лицом войны! Не все из нас могут быть воинами, но многие из нас могут быть просто хорошими людьми. И один такой хороший человек ушел, покинул нас. Погиб.
Сириус прикрыл глаза, отклоняясь назад.
— Этот человек был храбрым воином. Этот человек рискнул жизнью, отправившись на битву, победу в которой было бы очень сложно одержать. Но он желал спасти дорогих ему людей и не собирался отступать. Этим человеком была Беата Спринклс.
Повисла гробовая тишина. Лили оглядывала зал, безмолвно взывая к душам, до которых она пыталась достучаться.
— И несмотря на то, что семья Беаты желала укрыть в секрете ее гибель, я хочу, чтобы все мы попрощались с ней как должно, как принято в нашей общей семье под названием Хогвартс.
Кто-то начал потихоньку поддакивать и кивать, что-то быстро и тихо говоря своим друзьям. Шепот в зале начал нарастать, и к облегчению Лили он не был рассерженным. Слизеринцы неуверенно смотрели на Лили, но речь шла об их бывшей сокурснице и они слушали, хотя бы не перебивая и не отворачиваясь.
— Поэтому давайте сегодня, после ужина отправимся к озеру и запустим фонарики в небо в честь еще одного воина, павшего в жестокой и неправильной войне.
Лили сглотнула, обернулась к Дамблдору и рывком отпила из его кубка. Она вся раскраснелась от волнения и от того, что все продолжали ее слушать.
— Но это еще не все! — прервала она нарастающий гул голосов. Студенты снова уселись на скамьи и притихли. — Теперь же я хочу рассказать о том ценном, что Беата привнесла в нашу школу, что она подарила нам. Возможно, у меня получится всех вас удивить.
Джеймс прищурился, и его лицо начало приобретать странное очумевшее выражение, Сириус ухмылялся, Ремус же сидел с ошарашенным лицом. Он тоже догадался.
Лили избегала смотреть на друзей, ее потряхивало, как после прыжка в ледяное озеро, она торопилась, и ее речь была несколько сумбурна.
— Несколько лет назад две чудесные девушки — с Когтеврана и со Слизерина — придумали новую захватывающую игру. «A&B». Но! — Лили подняла руку, удерживая готовую прорваться волну голосов. — Не только они приняли участие в этой игре. Беата Спринклс и Эмили Паркер были нашими Робин Гудами. Они хотели действовать тайно, творить шалости и следить за тем, чтобы в школе было меньше тех, кого не по праву обидели или унизили. Но не всегда тот, кто придумал идею, может ее воплотить. Поэтому когда первое поколение A&B, если вы позволите мне так их называть, отошло на второй план, появилось второе.
Лица студентов были краснее лица самой Лили.
Все слушали жадно, затаив дыхание. И если приглядеться, можно было увидеть подобное выражение в глубине глаз преподавателей.
— Первым представителем второго поколения стал… Регулус Блэк!
Стол слизеринцев взорвался первым, не выдержав накала. Эмоции детей смешались, и никто и сам не мог разобрать, что же он чувствует — гордость, осуждение или просто изумление?
— Регулус первым написал письмо, предлагая A&B вернуться. И те в ответ предложили ему взять дело в свои руки. Он не был уверен в своих силах, но он принял эстафету и далее передал ее новым участникам. Может быть, он не присутствовал при всех шалостях, но он не раз помогал основным участникам.
Лили подождала, пока все немного успокоятся, чтобы продолжить. Она все еще избегала смотреть на Джеймса, у которого из раскрытого рта почти что свесилась ниточка слюны.
— Прежде чем я расскажу об основных участниках второго поколения A&B, позвольте мне сказать, кто помогал им в последний год. Это не займет много времени. Всего один человек. Всего один… преподаватель.
Теперь Лили рассказывала, выдерживая паузы, добавляя драматические нотки и немного играя на публику. Она действительно вошла во вкус.
— Итак… — Лили повернулась направо. — Прошу вас, профессор, встаньте!
Поднялась… Минерва МакГонагалл.
Секунда тишины.
— Нет! Быть этого не может! — громогласно проревел Джеймс, вскакивая со скамьи.
Его рев отлично сочетался с выражением лица Дамблдора, описать которое известными людям словами было решительно невозможно.
— Только не вы! — продолжал надрываться Джеймс.
МакГонагалл молчала и улыбалась, и в ее глазах тлели хитрые угольки бывшей гриффиндорки и охотницы квиддичной команды.
Поражены были абсолютно все. У многих были догадки о личности A&B, но подумать о том, что сама МакГонагалл будет помогать им!.. Это было немыслимо, обескураживающе… что и говорить, если сам Дамблдор до сих пор не смог свыкнуться с этой мыслью, судя по выражению его лица!
— Ну конечно, — пробормотал Ремус, — как бы еще они смогли выволочь ее кровать в Большой зал? Только с ее же помощью!
— Кто? — зал почти скандировал. — Кто основные участники?
Лили подняла руку. Власть над толпой. Удивительное ощущение, но увлекаться не стоит.
— Я прошу, — громогласно объявила она, — я прошу всех участников A&B подняться, чтобы вместе сотворить нашу общую подпись! В честь Хогвартса, в честь Беаты!
— Нашу? — прошептал Джеймс. — Она сказала нашу?
Регулус Блэк медленно направился к ступеням, над которыми стояла Лили. За ним на деревянных негнущихся ногах пошла Эмили. Она выглядела немало потрясенной происходящим и действовала больше по инерции.
Регулус, Эмили, МакГонагалл, Лили…
И вот они уже вчетвером стоят на своем импровизированном помосте.
Нарцисса конечно же не удержалась. Она не могла позволить себе, слизеринской королеве, просто подняться наверх вместе со всеми. Поэтому она дождалась, пока взгляды всех четверых, а затем и всего Хогвартса обратятся на слизеринский стол, и только потом — чинно поднялась со скамьи. Степень обожания, полыхавшего в глазах ее факультета, достигла своей верхней точки и успешно продолжила расти, перебивая рекорды один за одним.
Нарцисса изящно, придерживая мантию тонкой ручкой в браслете из белого золота, прошествовала вперед. Какими бы неприязненными ни были провожающие ее женские взгляды, зависти в них было больше. И нестерпимо сверкающее кольцо на правой руке, кольцо, подаренное в честь помолвки с Люциусом, делало Нарциссу еще более недосягаемой и прекрасной. Отсутствие ее короля ей нисколько не мешало.
И вот их стало уже пятеро.
Зал ожидал развития событий, но Лили продолжала молча смотреть на тот же самой слизеринский стол, словно говоря: «Ну же! Не бойся!»
— Ну же! Ты последнее наше звено, и без тебя мы не начнем! — не выдержала она.
И тогда из-за слизеринского стола поднялся третий и последний участник второго поколения A&B.
Северус Снейп.
Зал замер.
Многие откровенно думали, что Северус просто решил выскочить в туалет и конечно же выбрал неверный момент. Или он был возмущен происходящим и решил покинуть зал. Или… Да все что угодно, но только не это!
Но Северус пошел. Медленно, сгорбившись, сжавшись под своей мантией и опустив глаза, в которых было нестерпимо много ликования, он шел вперед, к помосту, на котором стояли люди, за два года ставшие очень известными в этой школе. Он шел, чтобы присоединиться к ним.
И пусть они в страшной ссоре с Лили.
И пусть он Пожиратель.
И пусть большая часть Хогвартса презирает его.
Сегодня он один из них! Сегодня он один из победителей!