Он сделал пару затяжек и, почувствовав вдруг резкое отвращение к сигарете, выкинул ее вниз в застывшую реку. Глубокий вздох. Ветер успокоился. «Нет, значит…» Не то чтобы ему теперь так хотелось умереть. Нет. Скорее даже наоборот, но то, что он успел натворить дел, нехило насолив Теням, бесспорно. И за это рано или поздно придется отвечать. Он прекрасно это понимал. Все же как это было глупо, так глупо. Он не мог представить себе жизнь без нее, думал, что она будет рядом всегда, и умрут они если не в один день, то он точно первым. Этого не могло произойти, но он остался один. Ее больше нет. Он не смог этого принять тогда и не сможет, похоже, никогда. Как много раз он пытался сбежать от этого? Сколько раз он прикладывал дуло револьвера к своему виску? И каждый раз у него не хватало духу спустить курок. Почему, кто знает. Страха смерти, как такового, он не испытывал никогда. Смерть постоянно была где-то рядом, его с детства к ней готовили. Но он не смог. Он оттолкнул от себя всех, с кем общался, рассчитывал, что про него забудут. Тогда, может, уйти будет проще. Но и это не помогло. И он стал надеяться на то, что однажды это произойдет само собой. И проживал день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем с такой надеждой. Наверно, во сне она была права, единственный выход для него из этого ада — поверить в то, что она жива. Боль никуда не исчезнет, ее нет рядом — это факт, но у него будет стимул жить. Ради встречи с ней, которая непременно, обязательно когда-нибудь произойдет. Ему нужно что-то, что даст ему силы бороться с этим течением, что-то такое, что заставит его плыть. Ему представилось, что будет с Хиро, умри он прямо сейчас. Ему будет очень плохо. Вынесет ли он это, вообще? «Конечно, вынесет. Это же Араки» — ответил он сам себе. «А вот Аня…» Да, с Аней все сложнее. Он делал все, чтобы она от него отказалась, забыла про него. Его смерть сильно ударит по ней, а ведь она скоро останется совсем одна, ей никто не поможет пережить это. Он будет ей нужен — он не может умереть сейчас. У него больше нет такого права. Не может он больше себе позволить роскошь распоряжаться своей жизнью, как ему заблагорассудиться.
— Какие у вас требования для проведения переговоров с нами? — раздался позади тихий голос слишком низкий для женщины, слишком высокий для мужчины. Определить со стопроцентной точностью, какого пола был говорящий, невозможно, но Себа не покидало ощущение, что это именно женщина. Он не повернулся посмотреть, чтобы в этом убедиться. С Тенями лучше не встречаться глазами.
— Верните мне ее, — он честно озвучил свое желание, стоя лицом к реке, положив руки на ледяные перилла. — Или хотя бы представьте мне доказательство, что она жива. Тогда я выслушаю вас.
— Мы принимаем ваши условия.
Прошло несколько минут. Он не услышал ни хруста снега, ни звука шагов, но понимал, что за спиной уже никого нет — пропало то мерзкое ощущение слежки, от которого мурашки пробегают по спине. Какое-то время он понаблюдал еще за ночным пейзажем, за огнями большого стеклянного города, за игрой ветра, наметающего снежные дюны на застывшей реке, за умиротворенностью спящего, пусть и не полностью, города. Удивительно одно то, что они вышли на контакт самостоятельно, а уж то, что они, словно какой-то джин из бутылки, готовы выполнить его желание, невообразимо. «Вот уж действительно странно. К чему бы я им понадобился?». Но размышлять об этом дальше не было смысла — все равно он ни к чему не придет. Зачем бы он им ни понадобился, это что-то позволило ему остаться в живых — это главное. Он глубоко вздохнул, потер переносицу и обратил свой взгляд к небу. Из-под густых облаков выглянула полная луна. Такая маленькая и тусклая, но полная. «Интересно, а она сейчас на нее смотрит?» Пусть она не здесь, пусть не рядом. Он не может ее ни обнять, ни прикоснуться к ней, ни сказать ей, как она ему нужна. Пусть так, но они все же ходят по одной планете, живут под одной луной и одним солнцем. «Если, конечно, она жива» — подумал он, но теперь для него эти слова мало что значили. Она жива. Поверить в это оказалось проще, чем он думал сначала. Другого варианта для него больше не существует. «Хотел бы я знать, чем ты сейчас занята. Может, спишь, может, сидишь за мольбертом с кистью в руках, может, смеешься с чьей-нибудь глупой шутки, а может, как и я, гуляешь в одиночестве по зимнему городу. Кто знает?»
Он вернулся на тот же берег и, не торопясь, пошел вдоль реки. Нельзя сказать, что он совсем ни о чем не думал. Голова его работала, но по-особому, будто это все — сон. Мысли появлялись и пропадали, не оставляя следов. Образы, слова, фразы, запахи — все смешалось. Иногда на поверхность этой бурлящей каши всплывало какое-то давнее ничего не значащее воспоминание — лишь небольшой отрывок из его жизни — но тут же исчезало, а его место занимало другое. И так без конца, а ноги несли его дальше мимо улиц, домов, парков. Снег прекратился, но он этого и не заметил. Сделав немаленький крюк, он оказался во дворе школы. На асфальтовой пришкольной площади ожидаемо было пусто. «Кажется, здесь мы впервые встретились» — вспомнился ему первый учебный день в этом году. «Забавно, а ведь я даже не собирался идти на эту линейку, да и в школу — тоже. Что меня тогда заставило выйти? Ах, да. Сигареты закончились. Простая случайность. Не случись ее, я бы ни встретил Хиро, и, тем более, ни за что не стал бы ходить в школу каждое утро, а он, вероятно, был бы уже мертв. Как много решили чертовы сигареты» Подумав об этом, он про себя усмехнулся. Не только этот случай — вся его жизнь была соткана из этих случайностей, нелепых совпадений, которые ни предвидеть, ни предотвратить не представлялось возможным. Однако именно они определяли его жизнь, кардинально меняли ее и дали ему самое дорогое. Его рождение — случайность. Его встреча с Хики — случайность. То, что он выжил — случайность. От скольких деталей зависел такой исход его жизни? Могло бы быть совсем все иначе; миллионы других сценариев его жизни, из которых сотня от силы со счастливым концом. И все равно все сложилось именно так. Кто-то, наверно, усмотрел бы в этом что-то мистическое, вроде судьбы или пути, определенного тебе божеством, но он рассматривал это как абсолютный хаос. В том, что все получилось так, как получилось, нет никакой цели или тайного умысла. Это просто произошло и все. Удивительным он находил не то, как все сложилось, а то какой эффект оказывают мелочи. Ничего не значащая ерунда порой оказывается настолько важной, что решает жить тебе или умереть. Один шаг, взгляд, слово, решение могут поставить крест на всем. Наверно, осознавая все последствия своих действий, мы бы даже дышать боялись. В этом и есть прелесть неведенья: мы не можем знать все, к чему приведет то или иное действие, поэтому смело ходим по этому миру, общаемся, работаем, развлекаемся, размножаемся. Сколько прямо сейчас людей занимаются своими делами и не ведают, что живут последний день? Несчастные случаи, убийства, аварии. За один день по всей Земле их происходит сотни, если не тысячи. «Может, и для меня сегодня — последний день?»