- Не хочу, я малограмотный.
- Тогда временно заткнись. Кто у нас плохо плавает? - Взгляд Стасика откровенно уперся в Алексея Палыча.
- В каком смысле? - спросил Алексей Палыч.
- Ну, с середины вы доплывете?
- А зачем?
- На всякий случай.
- Давайте лучше без случаев. Пускай помедленней, но осторожнее.
- Вы что, боитесь, Алексей Палыч?
- Не за себя.
- Тогда все в порядке, - сказал Стасик. - Остальные плавать умеют, водоворотов нет, шторма - тоже, вода теплая. Переворачиваться необязательно.
- В-в-ветерок... - сказал Чижик.
- Встречный. Легче будет гнать плот обратно. Первыми поплывут: я, Шурик и Чижик. Заберем два рюкзака. Чижик пригонит плот обратно. Кто у нас самый толстый? Валентина? Поплывешь вторым рейсом с Чижиком и Геной: они самые тощие.
- Почему это я толстая! - возмутилась Валентина.
- Не знаю, - отрезал Стасик, - спроси у мамы.
- Нахал!
- Оскорбление при исполнении... - сказал Стасик.
За Валентину вступилась Мартышка: все-таки они были из одной стаи и принадлежали к лучшей половине человечества.
- Ты сам оскорбляешь, - сказала она. - Взялся командовать командуй без глупых шуток.
Но, как было сказано, Стасика не зря выбрали заместителем. Он и сам уже понял, что заехал не туда и минута для шуток выбрана не самая подходящая.
- Приношу глубокие извинения, - сказал он. - С искренним уважением... Значит, Валентина переправляется с Геной и Чижиком. Плот обратно перегоняет Гена. Он забирает Алексея Палыча и Бориса. Борис, ты сможешь перегнать плот?
- Смогу.
- Гут, как говорят у нас в Японии. Борис забирает Елену Дмитриевну, Март... прошу прощения, Марину, Веника и остальное барахло. При переправе верхнюю одежду всем снять, нижнюю оставить. Кто против, прошу поднять руки.
Ребята принялись переносить имущество к плоту.
- А почему у меня такой тяжелый рюкзак? - застонала Валентина. Шурик, ты камней наложил? Опять твои дурацкие шутки?
- Почему - я? - обиделся Шурик.
- Потому, что на сборе - ты.
- Это я, - сказала Лжедмитриевна. - Я решила переложить все продукты в один рюкзак. Валентине будет легче контролировать расход. Но понесу рюкзак я. Есть возражения?
Возражений не было.
Сегодня на озере дул ветерок. Легкая волна чмокала о бревна плота. Расстояние до противоположного берега за ночь слегка увеличилось - так показалось Алексею Палычу. Предстоящей переправы он особенно не опасался: плот был сделан надежно, да и ребята выглядели уверенно. Если кому и надо было волноваться, то это Лжедмитриевне. Но по виду ее понять ничего было нельзя - спокойная, как обычно, сдержанная, как всегда. Было в ней все-таки что-то от машины. Даже глаза, довольно красивые с человеческой точки зрения глаза, смотрели сейчас пристально и бесстрастно, словно два объектива.
"Неужели они ничего не замечают?" - подумал он про ребят.
Нет, ничего они не замечали. Для них Лжедмитриевна была такой, какой они ее видели, а не такой, какой ее знали Борис и Алексей Палыч.
Подошел Борис.
- Алексей Палыч, я с ней поплыву... Столкнуть ее, что ли?
- Как бы она тебя не столкнула, - сказал Алексей Палыч, вспомнив вечерние упражнения возле плота. - Да и за что ее топить?
- Как за что?!
- Да вот так. Объясни мне толком, что она такого сделала?
- А мазь?..
- Не доказано.
- Спички...
- Не доказано.
- Карта...
- Все это только предположения. Мы никак не можем избавиться от того, что знаем о ней. А ты попробуй взглянуть со стороны. Поход проходит нормально. Все сыты, здоровы, обуты, одеты. Даже нас с тобой приняли в компанию, хотя мы им совсем ни к чему. Переправа через озеро... Ну что ж, не такое это страшное событие, для ребят - даже интересно. Но если забыть обо всем этом... Ты бы смог смотреть, как она тонет? Она ведь живая!
- Я и не собирался ее топить по-настоящему. Просто я думаю: если начнет тонуть, ее "отзовут"...
- Я в этом не уверен, - вздохнул Алексей Палыч. - Другой метод... Видно, Боря, нам с тобой терпеть до конца. Только не знаю, когда и каким будет этот конец. Пойдем, поможем столкнуть плот.
Когда первая тройка уселась на плот и их оттолкнули от берега, оказалось, что волна, хоть и мелкая, заплескивает плот брызгами. Пришлось вернуться. Нарубили лапника, настлали, чтобы рюкзаки и одежда лежали повыше. О себе ребята уже не думали: все равно быть мокрыми.
Взяв по одному веслу, Стасик и Чижик гребли с обоих бортов. Встать было нельзя, гребли сидя. Плот удалялся от берега медленно. Шурик, на которого брызги попадали еще и с весел, сидел, обхватив голые плечи руками, и "продавал дрожжи", несмотря на ярко светившее солнце.
Алексей Палыч видел, как уменьшаются постепенно фигурки ребят, словно растворяются в озере. Сейчас затея с переправой уже не казалась ему такой безопасной.
- Надо было взять с собой надувные пояса, - сказал он, глядя между Борисом и Лжедмитриевной.
"Мадам" не откликнулась. Алексей Палыч мысленно сплюнул: совет был столь же мудр, сколь и бесполезен.
- Боря, - сказала Марина-Мартышка, - мы с тобой переправляемся вместе. Если я упаду в воду, ты меня будешь спасать?
- А ты меня?
- Буду, если попросишь. Но ведь всегда мальчики спасают девочек.
- Где это написано?
- Нигде. И так ясно.
- Мне не ясно. Ты меня не спасай, лучше сама спасайся. Я как-нибудь доплыву.
- А если у меня будет судорога?
Борис вздохнул вздохом совсем не детским. Но Мартышка вовсе не обиделась на Борисову холодность. Наоборот, она была довольна. На сей раз разговор с Борисом получился чудовищно длинным, и в этом заключалась ее очередная победа.
Труднее всего оказалось перегонять плот обратно. Чижик греб один, и ему приходилось все время переносить весло с борта на борт. После нескольких гребков с одной стороны плот начинало разворачивать, и его постоянно приходилось утихомиривать. Если бы не попутный ветер, то справиться одному было бы невозможно.
Плот уткнулся в песок возле берега.
- Ну как там? - спросил Алексей Палыч, отмечая про себя, что этот вопрос должна была задать Лжедмитриевна.
- П-п-порядок... - отозвался Чижик.
На плот положили еще два рюкзака. Валентина, Гена и Чижик отплыли.
Веник, видя, как постепенно, но неотвратимо уменьшается число хозяев, начал тревожиться. Он шастал по берегу, обнюхивал следы ушедших и, вытянув морду, ловил запахи с озера. Те, кто полагают, что собаки не умеют считать, напрасно так полагают. Собаки складывают не безликие числа, а запахи. Так же они и вычитают. Веник, например, абсолютно точно установил, что на пять родных запахов стало меньше, и прекрасно понял, куда они удалились. Он даже зашел по свои четыре колена в воду и тявкнул неодобрительно. Затем, вспомнив кое-что, вернулся на берег, подошел к Лжедмитриевне и обнюхал лежавший у ее ног рюкзак с продуктами. Убедившись, что главный запах пока не уплыл, Веник улегся возле него, и вид его, крайне решительный, недвусмысленно говорил: "Только через мой труп"...