Когда мороженое было съедено, Алексей Палыч взял оба стаканчика и вышел в тамбур. Там он протолкал стаканчики в щель между дверью и площадкой. Возвращаясь, он увидел, что толстяк сидит вполоборота к девочке и задает ей вопрос, очевидно, уже не первый.
— Ну и какие же у тебя отметки? — расслышал Алексей Палыч.
— Никаких, — было ответом.
— Но ведь ты учишься?
— Нет.
— Почему?
— Я уже все знаю.
Толстяк насупился:
— Это как понимать?
— Девочка шутит, — вмешался Алексей Палыч и поспешно уселся, прикрывая девочку от толстяка.
— Если вы не умеете отличить шутку от грубости… — начал было толстяк, но тут его заглушил динамик. Он скрежетал, затем послышались сдавленные, хрипящие звуки. Очевидно, в кабине машиниста кого-то душили.
Толстяк отвернулся.
Электричка подошла к городской платформе.
Толстяк пытался было зайти в хвост к Алексею Палычу. Возможно, ему хотелось договорить. Но его отжала неумолимая деловая толпа.
— Ты бы все-таки поосторожнее… — посоветовал Алексей Палыч, когда они шли по платформе.
— Все равно. В его вопросах не содержится информации. От меня он тоже информации не ждет. Конечно, я могу вести пустой разговор, но это лишено смысла.
Этот ответ навел снова Алексея Палыча на мысль о роботе.
— Тебе не хочется тратить лишней энергии? — коварно спросил он.
— Если вам так понятней, то можете считать, что не хочется.
«Робот! Сейчас мы его поймаем на его собственной логике…»
— Но ведь ты сказала, что должна наблюдать надо всем, что встретится.
— Я не точно выразилась. Над всем, что встретится в связи с заданием.
— А в чем состоит задание?
— Наблюдать за всем, что встретится.
Понимая, что космический магнитофон не переиграть, Алексей Палыч снова решил ударить в лоб.
— Я требую объяснить смысл задания, — потребовал он. — Иначе я буду считать, что оно принесет вред Земле.
— Смысл я объяснить могу, — безмятежно сказала девочка. — Вы о смысле раньше не спрашивали… Нам нужно Знание. А вредить мы вам не собираемся.
— Твой предшественник говорил, что ваши знания несравненно богаче наших.
— Знания — да, но не Знание. Знание того, чего нет у нас. Нет или просто забыто. А у вас, кажется, есть.
— Все это очень туманно, — заметил Алексей Палыч.
— Мальчишка много наболтал лишнего. Все, что с ним происходило у вас, у нас было видно и слышно. Ну, как у вас в кино.
Алексей Палыч вынул платок и протер внезапно запотевшие очки. Ему было жарко, но не от июньской жары. История, которая не слишком нравилась ему с самого начала, теперь стала нравиться еще меньше.
Девочка беспокойства Алексея Палыча не разделяла. Она выглядела совершенно невозмутимой.
Они вышли в сквер, лежащий перед вокзалом.
— Нет, так я не могу, — сказал Алексей Палыч. — Мне нужно кое-что выяснить. Давай присядем.
— Я опаздываю.
— Куда?
— На Писчебумажную улицу.
— Тогда я вообще никуда не пойду! — строптиво сказал Алексей Палыч. — Вот просто с места не сдвинусь.
Девочка села рядом с Алексеем Палычем. С космическим нахальством она глядела ему в глаза. Впрочем, взгляд этот можно назвать и невинным. Но это была как раз та невинность, которая граничит с нахальством.
— Я вас слушаю, — сказала она.
— Это я слушаю, — возмутился Алексей Палыч. — Прежде всего, как тебя зовут?
Алексей Палыч, отчасти знакомый с фантастикой, ждал какого-нибудь инопланетного бормотания вроде Скррмрчох или Интрдкц.
— Лена, — сказала девочка.
— Допустим, — неохотно согласился Алексей Палыч. — Так вот, Лена… Нас сейчас тоже слышат и видят?
— Конечно.
— Мне это не нравится, — сказал Алексей Палыч, но галстук машинально поправил.
— Почему? Ведь мы же не вмешиваемся. Правда, мальчишка пробыл здесь десять дней и вступил в контакты… Но на вас это никак не повлияло, а уж на Планету — тем более.
— А ты — разве не вмешательство?
— Нет. Это совсем другой метод.
При словах «другой метод» у Алексея Палыча слегка заныло в груди. И снова представился ему скособоченный домик на окраине Города, нечто вроде избушки бабы-яги. И полыхали в этом домике, почему-то в подполье, огненные всплески, похожие на электросварку; и строился в подполье аппарат, видом смахивающий не то на спутник, не то на кастрюлю-скороварку.
В эту минуту ощутил Алексей Палыч личную ответственность за свой родной Кулеминск, за свой район, за свою страну и маленькую свою планету.