— Тетушка Аглая, да вы что! Она же только очнулась! Нельзя её бить. — говорил Данко, я даже умилилась. — Но вот уже завтра, я вам и сам помогу!
Моё лицо вытянулось от такого вероломства.
— Правильно паренёк говорит, Аглаюшка. Завтра накажешь, завтра! А сегодня объясни дурочке, что не ровен час так к праотцам направиться. Поясни, да не кричи, смотри девка зашуганная. Сама вспомни какая бедовая была. — проворчала старая домовая. Она была с седыми волосами и казалось вот-вот развалится. — А ты Никодим покорми давай. Да пошустрее, голод не тетка!
Я только наблюдала за этим всем, стоя в углу на табуретке. Я бы и на стенку полезла от криков бабки Аглаи, да только сил не было. Ноги и так тряслись от слабости.
— Марфа! — возмущенно возвопила ведьма.
— А ты молодой леший подсоби, подсоби, донеси до постельки-то. Видишь стоит-шатается вот-вот свалиться сердешная. — пробурчала домовая. — Ну не вопи, не вопи. Не научила внучку, вот и не вопи.
Данко снял меня со стула, и уложил в кровать. Аглая стояла опустив голову, словно её пристыдили. А затем и вовсе развернулась и хлопнула дверью.
— Молодая глупая еще. — пробурчала Марфа.
— Так в годах вроде? — неуверенно спросила я.
Домовая Марфа засмеялась.
— Я еще прабабке Аглаюшки служила. Для меня она дитя дитём. А ты ешь скорее. Она прибежит как успокоится.
И правда стоило мне доесть кашу, как в дом вошла моя бабка. Пошла в дальнюю комнату, и принесла мне талмуды оттуда.
— Вот смотри, это и это с собой в столицу возьмёшь. — она протягивала мне тонкие книги. — Мои рукописные. Здесь много чего пригодится тебе. Но главное. — она выудила из кармана передника тонкую затертую тетрадь. — это моей прабабке принадлежало.
Она глянула на Марфу, та улыбнулась.
— Здесь запрещенные ритуалы и заговоры. Сгодиться тебе. Но смотри внучка, учись с силой управляться. По силам себе задания бери.
— Бабушка я просто испугалась. Мы деревья садили, а тут эти рогатые…
— Да с клыкастыми в придачу. Знаем, слыхивали, да только кровью Святобора призвала, силушка и ушла твоя, как вода в землю. Чуть себя не погубила. — покивала она головой. — Ты чего собой не занялась, как князь леса объявился?
— Я…
— Испугалась? Совсем глупая. Лесной бог разорвал бы любого, кто за границу, в лес сунулся бы, а ты ворон считала, пока сила твоя испарялась. — ведьма спокойно смотрела на меня, словно я глупое дитя, хотя может так и было. — Ты всю силу в призыв вложила, а жизненную зачем тратила, лесной бог и без твоей силы справился бы.
Она засмеялась и погладила по голове.
— Сегодня отдохнёшь, а завтра розги, поняла? — припечатала Аглая строгим тоном.
Я выпучила глаза, но говорить ничего не стала. Смысла нет. Бабуля она как таран, прёт не остановишь.
Две недели я жила у Аглаи. Она меня многому научила и многое объясняла. Главное, это развивать внутренний резерв, что бы побольше впитывать энергии природы и земли.
Второе что она учила, пользоваться этой силой. Ведьмы не могли выстреливать молниями из рук, или плести заклятия и материализовать волшебство. Но мы умели сварить зелья, отвары, заговорить травы и место, заговорить болезни и хвори. Торговаться со смертью и говорить с духами. Понимать природу и видеть суть. В общем ведьмы умели то, что не умели маги.
Спустя две недели, мы собрались в путь. Северный лес шумел и возмущался моим скорым отбытием. Данко молчал и прятал глаза, когда я на него смотрела. Никодим обливался несуществующими слезами, и причитал так, словно меня навсегда отправляет. Геофаний важно вышагивал, он со мной в Школу поедет. Ведьмам можно было заводить кота, ворона или жабу, можно еще сову. Но эта в ухается, спать не даст, так Марфа говорила.
Я не могла ехать не поговорив с Данко. Он и так две недели не заглядывал в лес к бабке. В Северном лад наводил. Потому, я перед уходом, оттащила его в сторону и выпалила.
— Ну чего ты сердишься?
Он выпучил глаза от удивления.
— Я не сержусь… — я приложила руку к его рту, перебивая.
— Ты сердишься на меня, зато что я тебя с Лихом выручила, и с лесным богом намудрила, а ты в стороне стоял. Данко, это все не потому что ты слабее, или я тебе не доверяю. Просто так вышло. И я тебе доверяю, понимаешь? Весь лес на тебя оставляю же! — он улыбнулся. — Не сердись и не прячься, хорошо?
Я заглядывала ему в глаза, желая показать что я искренняя с ним. Данко был моим другом.
— Хорошо. Мира а ты?… — я снова не дала ему сказать.
— Позже всё, потом. Все я ушла.
И чмокнула его в щеку.
В Школе Ведьм было несколько шумно и многолюдно. Взрослые ведьмы и маленькие ведьмы, сновали туда-сюда. Мне почему-то представлялось, что кругом все будет булькать в котлах, коты вперемешку с метлами летать и бегать. И вокруг злобный хохот. Увы, все было чинно, но суетливо.