— А это что такое? — испуганно спросил Харичкин.
— Свободный электрон, по всей видимости, — ответил Ларичкин.
Таких свободных электронов было довольно много. Они пересекали пространство между солнечными системами во всех направлениях, иногда пересекая орбиты «спутников», иногда сталкиваясь с ними. В этом случае спутник соскакивал с орбиты и летел в сторону, сам превращаясь в свободный электрон.
Харичкин произвел еще одно интересное наблюдение. «Свободные» электроны не были совершенно свободными в своем полете: они не уносились за пределы этого необычайного мира.
— Они просто летают в пределах цезиевой пластинки.
— И еще одно, — дополнил Ларичкин. — Обратите внимание на полет наших «планет» и «комет» — свободных электронов. Мы находимся на вершине нашей сверхгалактики и видим, как небесные тела поднимаются вверх и дуговым полетом возвращаются в недра системы. Выше определенной границы они не взлетают. Что это означает? Что свободные и несвободные электроны взлетают над поверхностью цезиевой пластинки.
— Однако как же все-таки волновая теория… — не успокаивался Харичкин.
Мир атомов словно достиг своей границы и уже не увеличивался. Но вдруг — новое ужасное событие. Путешественники увидели, как с «неба» к их миру летят светящиеся массы. Они в одно мгновение преодолели «небесные» пространства и обрушились на «солнечную систему» настоящим огненным дождем. И каждая «капелька» напоминала пылающее солнце. Путешественники перепугались. Что, если одно из таких «солнц» упадет им на головы и совершенно испепелит их?
— Я понял, что это такое! — вскричал Харичкин.
— Я тоже! — подхватил Ларичкин. — Это просто луч света. Да, Филинов осветил цезиевую пластинку сильным лучом света, и мы видим «световые кванты» — потоки света, беспрерывно летящие в наш мир.
— Не совсем беспрерывно, — поправил Харичкин. — Мы видим отдельные раскаленные ядра, которые пробивают наш мир в одном и том же направлении. Беспрерывным же огненный поток кажется только вследствие быстрого движения световых квант.
— Смотрите! Одно из «солнц» столкнулось с «планетой», и она улетела в пространство.
— Мы видим, — сказал Харичкин, подымая палец, — так называемый фотоэффект. Под влиянием света электроны приобретают дополнительный запас энергии и летят с такой скоростью, что вовсе уносятся из нашего цезиевого мира.
— Иначе говоря, солнечные «бомбы» вышибают электроны из цезиевой пластинки.
— Точно так же они вырывали бы электроны и из всякого иного вещества.
— Конечно. Ведь электроны — принадлежность всякого вещества, составная его часть.
Таким образом, мы являемся свидетелями того, что было открыто учеными еще в конце прошлого столетия: при освещении поверхности некоторых металлов световыми волнами определенной длины эти металлы испускают электроны.
Световой поток прекратился так же неожиданно, как и начался. И сразу же после этого события потекли в обратном порядке. Все масштабы начали уменьшаться. «Планета» Харичкина и Ларичкина сжималась на глазах, становясь все меньше. Она уже не летела вокруг огромного протона по орбите, а приближалась к нему по спирали. Уменьшался и сам протон. «Солнечные системы» сближались до тех пор, пока не слились в одну молекулу. Росли и приближались одна к другой суетливые молекулы. Вот они все объединились и стали подобны огромной долине с горными складками. Горы быстро сужались, словно таяли, и скоро Харичкин и Ларичкин увидели, что они стоят на пластинке цезия возле большой, как цистерна, чернильницы.
На этом их приключения не окончились. К ним приблизилась, поблескивая, выпуклая поверхность. Это была лупа профессора Филинова. Но и сквозь лупу старый ученый еще не мог разглядеть своих учеников. Пришлось немного «подрастить» их. Потом Филинов взял тоненький пинцет, подхватил Харичкина и Ларичкина и бросил их в пустоту. Видимо, он снова уменьшил их, ибо Харичкин и Ларичкин долго летели в мировом пространстве, прежде чем упали на вершину горы. Нет, они не разбились. Ведь они были легче пушинок. Встали, осмотрелись вокруг. На сей раз они очутились в новом мире.
«Земля», на которой они пребывали, не была ограничена горизонтом. Края «земли» полого поднимались ввысь и переходили в «небесную сферу» того же цвета, что и «земля».
— Не находимся ли мы в мире четвертого измерения? — спросил Харичкин.
— Какое там четвертое измерение! — возразил Ларичкин. — Просто мы стоим на внутренней поверхности шарообразного тела. Смотрите, в центре этого шара имеется огромное кольцо, укрепленное на стержне, воткнутом в «землю», а на «небе», напротив нас, туманно мерцает какое-то светило. Оно занимает почти четверть всего небосклона.
— Послушайте! — воскликнул Ларичкин. — Да ведь это же середина стеклянного баллона фотоэлемента! Я сковырнул слой «земли», и что-то заблестело. Это, по-видимому, слой серебра. На него нанесен слой цезия. Следовательно, мы стоим на катоде фотоэлемента, а кольцо в середине нашей «вселенной» — анод. Круглое отверстие в лампе, как великан-иллюминатор в иной мир, светит туманно: фотоэлемент, очевидно, уже включен в батарею, однако струи тока и света еще малы и фотоэлемент не действует.
— Мы, кажется, снова уменьшились, — сказал Харичкин.
— Видите, как увеличились «горы» на нашей «земле», а в небе мы вновь видим то, чего не замечали ранее, — тьму-тьмущую «небесных тел», которые движутся во всех направлениях. Это уже не пылинки, это молекулы газа.
— Интересно бы попутешествовать на такой планете, — мечтает Ларичкин. — Маленькая планетка — газовая молекула — приближается к поверхности «земли». Летит она с величайшей скоростью, но путешественникам кажется, что движется она плавно, — ведь они сами микроскопические существа.
— Прыгаем! Гоп! Готово!.. — Харичкин и Ларичкин улетают в пространство.
— Межпланетное путешествие началось, — говорит Ларичкин. — Ну и танец вокруг нас! Представить только, что весь мир пребывает в таком непрерывном движении! Ничто не стоит на месте, «даже то, что стоит». Внутри могильного камня и в угрюмой скале, в перочинном ножике и в потонувшем якоре неугомонно топчутся, суетятся, прыгают молекулы. В твердых телах — плавнее, в газообразных — быстрее, и чем выше температура, тем живее танец.
Ларичкин и Харичкин пересекают «межпланетное пространство» там и сям. Их молекула то с невиданной быстротой падает вниз, то летит вверх, ударяется о «небо», затем — снова вниз, в сторону, сталкивается с другой «планеткой» резко отскакивает от нее — держись, не упади!
Во время этого странствия путешественники имели возможность изучать «небесные тела» изнутри. Одни молекулы несли на себе позитивные заряды электричества, другие — негативные, а у многих были и те и другие. Это были «нейтральные» молекулы газа.
Неожиданно гигантский иллюминатор, занимавший почти четверть сферы, ослепительно вспыхнул. Теперь он казался подобным настоящему солнцу. Это Филинов направил в отверстие фотоэлемента луч света. Массы света вырвались из отверстия, пронеслись сквозь «межпланетный простор» и стали падать метеоритами на противоположную стенку. Здесь-то и началось забавное.
Огненные бомбы упали на долины и горы, а над долинами и горами встревоженно засуетились, словно ожидая беды, электроны. Световые снаряды начали вышибать эти электроны — отрывать их от поверхности, и электроны полетели в межпланетный простор, на центральное кольцо — анод. По дороге они сталкивались с «нейтральными» газовыми молекулами и вышибали из них электроны.
Поток этих электронов направлялся к центру вселенной — к кольцу. Это и был ток. Фотоэлемент начал действовать. Колоссальный межпланетный простор, разделявший анод и катод, был побежден. Под влиянием света «пропасть» словно бы исчезла. Электроны — негативно заряженные частички электричества — летели к позитивному полюсу.
Но на этом дело не кончилось. «Нейтральные» планетки — газовые молекулы, — утратив электрон, становились «позитивным ионом». Такая молекула имеет уже только одного спутника — позитивный заряд. Ее стала неудержимо притягивать «земля» цезия, заряженная отрицательным электричеством. И позитивные ионы начали падать на «землю». Можно было подумать, что случилась космическая катастрофа. Дождь позитивных электронов падал на «землю», выбивал с каждым разом новые и новые электроны. Они взмывали с поверхности, мчались в межпланетный простор на центральное кольцо и падали. Иные из них сталкивались на пути с нейтральными молекулами, вышибали из них электроны, которые тотчас же падали на «землю». И поток «метеоритов», который срывался с «земли» и летел к «центру вселенной», рос, как лавина, — происходило то, что называется увеличением силы тока.