"Одна урановая машина производит излучение такой интенсивности, какая прежде была совершенно недостижима. При этом возможно производство большого количества искусственных радиоактивных веществ как продуктов отхода". К счастью, и здесь нацисты опоздали. Война шла к концу, и Германия терпела одно поражение за другим. Советские армии, не давая врагу ни малейшей передышки, спасли Европу и от атомной катастрофы: Урановый проект, к счастью народов, не выполнил ни одной из тех задач, которые возлагались на него гитлеровским руководством.
Никто не знает, так ли оценивали немецкие ученые, бывшие участники Уранового проекта, исторический смысл и причины неудачи своего предприятия. Никто не задавал им подобных вопросов, и каждый из них в Фарм-Холле постепенно нашел себе занятие по вкусу: Лауэ усиленно штудировал научную литературу, Герлах взял шефство над громадной клумбой цветов... Гейзенберг и Вайцзеккер часто уединялись, беседуя вдвоем и не смешиваясь с остальными пленниками. Вообще надо сказать, что в Англии немецкие учёные не представляли собой коллектива, каждый держался сам по себе. Даже несчастье не сплотило их.
Спокойствие пленников было нарушено 6 августа 1945 г., когда американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму .
Первого сообщения об этом немецкие ученые не слышали, но охранявший их офицер рассказал им, что на Хиросиму сброшена бомба, эквивалентная 20 тыс. т тротила. Сначала физики отказывались верить в правдивость этой новости, но по мере того, как они выясняли у охранника все новые и новые подробности, их неверие постепенно исчезало.
Вспыхнула дискуссия, записанная на пленку с помощью прослушивающего аппарата. Вот отрывки из нее. Ган: Это дело в высшей степени сложное. Чтобы получить 94-й элемент, они должны располагать установкой, работающей уже долгое время. Если американцы действительно сделали урановую бомбу, то все вы просто посредственности. Бедный старина Гейзенберг.
Гейзенберг: Разве в связи с этой атомной бомбой упоминалось слово "уран"?
Ган: Нет.
Гейзенберг: Тогда атомы тут ни при чем. Все же эквивалент в 20 тыс. т взрывчатки - это ужасно. Насколько я могу судить, какой-то дилетант в Америке утверждает, что у такой бомбы мощность в 20 тыс. т взрывчатого вещества, но ведь это нереально.
Ган: Как бы то ни было, Гейзенберг, вы посредственность и можете спокойно укладывать чемоданы.
Гейзенберг: Я полностью согласен... Это, вероятно, бомба высокого давления, и я не могу поверить, что она имеет что-то общее с ураном. Скорее всего, им удалось найти химический способ гигантского увеличения силы взрыва.
Ган: Если им действительно удалось сделать эту штуку, то сохранение этого факта в секрете делает им честь.
Виртц: Я рад, что у нас бомбы не оказалось.
Вайцзеккер: Это ужасно, что американцы сделали ее. Я думаю, что это сумасшествие с их стороны.
Гейзенберг: Можно с равным успехом сказать и по-другому: это быстрейший способ закончить войну .
Ган: Только это меня и утешает. Я думаю, следует согласиться с Гейзенбергом, что это был блеф.
Гейзенберг: Для нас, занимавшихся этим пять лет, вся эта история выглядит довольно странной.
В 8 час. вечера все обитатели Фарм-Холла слушали официальное сообщение по радио. Сомнения рассеялись. Разговоры немецких физиков приняли иной характер: теперь они задумались, хотя и несколько поздно, над истинными причинами своих неудач, и над моральной ответственностью ученых перед человечеством, и над политическими последствиями открытия деления ядра.
Вот некоторые записи. Коршинг: Американцы оказались способными на координацию усилий в гигантских масштабах. В Германии это было бы невозможно. Там каждый стремился бы все сосредоточить у себя.
Гейзенберг; Пожалуй, впервые серьезная финансовая поддержка стала для нас возможна дашь весной 1942 г., после встречи у Руста, когда мы внушили ему уверенность в успехе. Но мы не имели морального права рекомендовать своему правительству весной 1942 г. потратить 120 тыс. марок только на строительство.
Вайцзеккер: Я думаю, основная причина наших неудач в том, что большая часть физиков из принципиальных соображений не хотела этого. Если бы мы все желали победы Германии, мы наверняка добились бы успеха.
Ган: Я в это не верю, но все равно рад, что нам это не удалось.
Гейзенберг: И все-таки, как они этого достигли? Я считаю позорным для нас, работавших над тем же, не понять, по крайней мере, как им это удалось.
Вайцзеккер: У русских наверняка нет бомбы. Если бы американцы и англичане были порядочными империалистами, они уже завтра сбросили бы ее на Россию. Впрочем, они никогда не сделают этого. Скорее они сделают из нее политическое оружие. Конечно, это неплохо. Однако мир, достигнутый таким путем, сохранится лишь до того момента, пока русские сами не сделают бомбу. После чего война станет неизбежной.
Затем наступила несколько запоздалая реакция на приведенное выше объяснение их неудач, данное Вайцзеккером:
- Мне кажется, - сказал Багге, - заявление Вайцзеккера - абсурд. Конечно, не исключено, что с ним так и было, но обо всех этого сказать нельзя.
Интересно, что ни один из присутствовавших не поддержал Вайцзеккера и не спорил с Багге.
Весь вечер немецкие ученые не отходили от радиоприемника, а на следующий день набросились на газеты. Теперь их поразили не только и не столько масштабы американских ядерных исследований, сколько размах возмущения в мире варварской бомбардировкой мирного населения, бессмысленностью принесенных жертв. Пресса напоминала в связи с этим и о немецких работах в том же направлении. Был арестован и давал показания бывший министр вооружений и боеприпасов Шпеер, один из высокопоставленных руководителей Уранового проекта. В этой обстановке находившиеся в Англии немецкие ученые-атомники решили опередить события и дать свое "толкование" целей, задач и обстоятельств выполнения ядерных исследований в Германии. Подготовленное ими заявление было опубликовано в печати. Оно гласило:
В последних сообщениях печати был допущен ряд неточностей в освещении якобы проводившихся, в Германии работ по созданию атомной бомбы. В связи с этим нам хотелось бы кратко охарактеризовать немецкие работы по урановой проблеме.
1. Деление атомного ядра урана открыто Ганом, и Штрассманом в Институте кайзера Вильгельма в декабре 1938 г.
Это результат чисто научных исследований, не имевших ничего общего с прикладными целями. Лишь после опубликования сообщений о том, что подобное открытие почти одновременно сделано в разных странах, появилась мысль о возможности пенной ядерной реакции я ее практическом использовании для атомных энергетических установок.
2. В начале воины была образована группа из ученых, которые получили указания исследовать вопрос о практическом применении этого открытия. В конце 1941 г. предварительные исследования показали, что атомную энергию можно использовать для получения пара, и, следовательно, для приведения в движение различных машин.
С другой стороны, учитывая технические возможности Германии в тот момент, нельзя было создать атомную бомбу. Поэтому все последующие работы были, направлены на создание атомного двигателя, для чего, кроме урана, необходима была тяжелая вода.
3. Для получения больших количеств тяжелой воды был переоборудован норвежский завод в Рьюкане. Однако действиями сначала партизан, а затем авиации этот завод был выведен из строя и снова начал работать лишь в конце 1943 г.
4. Одновременно во Фрейбурге проводились эксперименты по усовершенствованию метода, не требующего тяжелой воды и основанного на увеличении концентрации редкого изотопа урана - урана-235.
5. Опыты по получению энергии, в которых использовался наличный запас тяжелой воды, проводились в Берлине, а впоследствии в Хайгерлохе (Вюртемберг). К моменту окончания войны они продвинулись настолько, что установка по получению энергии могла быть построена за короткое время.