Что, конечно, встретило во мне полное понимание. Я все время дразнила Ронно и остальных за их пристрастие к голубым джинсам – можно было подумать, что этот чертов толстый хлопок спустился с горы вместе с Моисеем! Так что я была на верху блаженства. Только покажите мне швейную машинку. Вперед!
С Дэвидом было проще всего. Это же была его идея, само собой, так что он горел готовностью и охотой, к тому же я нашла для него идеальный материал – трех-четырех-ярдовый отрез серебристой, в сеточку, материи, которую я откопала в городе. Посадить ее на бирюзовый шелк, или на что-нибудь в этом роде, и получайте идеальную сценическую накидку. Если бы Дэвид одел ее поверх белоснежного прикида, он, в своих милых золотых кудряшках, просто притягивал бы к себе свет. Это привлекло бы внимание аудитории. Ну, и конечно же, серебристый цвет подойдет к теме “Space Oddity” – костюм астронавта, сияющая кожа пришельца, звездная странность образа, над которым Дэвид работал.
Ему понравилась эта идея, и я принялась за работу.
Тони тоже был сговорчивым клиентом. Он придумал свой собственный персонаж: иронического супергероя, “Хайпмэна” – просто замечательно. Его изящное мускулистое тело смотрелось бы великолепно в трико супергероя; все, что нам нужно было добавить, – это эмблему Хайпмэна, которую я сварганила в мгновение ока. Мы решили, что мантию ему делать не будем, раз уж мы решили сделать ее для Дэвида, а сделаем жесткие воротничок с расширенными плечами, которые я соорудила из корсетной проволоки. Вуаля! Тони был в восторге.
Остальные были далеко не так влюблены во всю эту затею, хотя ничего не говорили. Ну, да, окей, я понимала: одно дело быть стрейт-мачо-рок-н-ролльщиками в Дэвидовской группе, и совсем другое – наряжаться в эти глупые прикиды и прыгать в них по сцене, как настоящие гомики. Что люди подумают?
Все нормально, сказала я им. Им не нужно одевать трико или накидки и т.д. Они могут быть кем угодно – кем придумают, лишь бы это был сценический персонаж, а не они сами.
Это убедило их. Джон Кэмбридж, которого тянуло ко всему американскому, решил изобразить ковбоя (очень просто: рубаха с бахромой, сапоги и тому подобное; он сам себе все подобрал), а Ронно, после мучительных сомнений, согласился, что если уж ему ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нельзя оставаться самим собой – таким сексапильным в тугих джинсах и расстегнутой на груди белой рубашке, то он так уж и быть станет Гангстермэном. Так что мы вместе отправились в город, и нашли ему на Карнеби-стрит новенький двубортный костюм – просто необыкновенное произведение искусства из сверкающего золотистого бархата – да еще и задешево: за 60 фунтов, если мне память не изменяет. Добавили еще пару аксессуаров, и он начал выглядеть просто потрясающе. Ей-богу, я бы смазала его “пистолет”, если бы мне для этого не пришлось становиться в очередь за всеми лондонскими девушками.
Значит, таким был состав команды для “Раунд-Хауз”’овского шоу: Космическая Звезда, Хайпмэн, Гангстермэн и ковбой. Если вам кажется, что это звучит, как прототип Вилледж Пипл, то вы не так уж далеки от истины. Если вы подозреваете, что это слегка опережало свое время, а значит, на это трудно было правильно среагировать, то вы определенно не далеки от истины. Толпа в “Раунд-Хаузе” отнеслась к новой Хайп с гораздо меньшим энтузиазмом, чем к знакомому джинсовому акту Кантри Джо. Я даже читала, что Дэвид “провалился” в тот вечер, и что большинство зрителей были “сбиты с толку”.
Если оставить в стороне объективность критиков (кто знает, что думали зрители?), то, что они были “сбиты с толку” – хорошо. Если бы они обалдели, было бы еще лучше. Но сбиты с толку – тоже хорошо, по крайней мере шаг в нужном направлении. Это вызывает любопытство, а любопытство создает резонанс. Так что в тот вечер могли поползти слухи в андеграунд-кругах. В среде жадных до новых направлений людей, стоящих всегда немного впереди своего времени, мог возникнуть интерес. Могло начать складываться ядро естественных Дэвидовских последователей.