Возможно, вы получите более отчетливое представление о Лу, если я расскажу вам кое-что, о чем он поведал мне за этим ужином.
“В этом городе, – сказал он абсолютно серьезно, – вы просто обязаны обдалбываться. Это необходимо. Здесь такая грязная атмосфера, что вам просто необходимо запихивать в свое тело разные химикалии, чтобы ее обезвредить.”
Не знаю, откуда у него взялась эта идея – вычитал ли он ее в “Голом завтраке” или она родилась в его собственной голове, ну да, какая разница. Во всяком случае, с ним уж точно не соскучишься.
И должна заметить, что я обязана ему повышением уверенности в себе. Когда я впервые увидела его в компании братика и сестрички, меня это просто вдохновило. Это выглядело так чудно, так экзотично. Но как-то в полдень, когда я гуляла по Сохо, доставив Лу в “Трайдент”, и снова дивясь его окружению, я сама себя поймала на мысли: “Постой-ка, Энджи. Конечно, сцена Лу причудлива, но она ведь ничудь не более отрывная, чем твоя собственная, не так ли?”
Тот факт, что я не слишком уж отрывалась во время циклона ранней Дэвидовской звездности, вовсе не означало, что я была пай-девочкой или вполне обычной женой. Черт, вовсе нет!
Я конечно, не слишком бузила, но я все же бузила. В подтверждение позвольте рассказать о моем отдыхе с Даной на озере Маджиоре после рождения Зоуи; как я говорила, у меня тогда был шанс повеселиться.
Вилла Гиллеспи была трехэтажным зданием, построенным на сонно-пологом берегу. Вы входили туда через террасу, сбегавшую от верхнего этажа виллы прямо к дорожке у кромки воды. В дальнем конце большой гостиной сквозь цветные стекла окон открывался великолепный вид на озеро. Спальни располагались в нижних этажах, а перед домом громоздились огромные гладкие валуны, на которых можно было загорать, или же, когда вам хотелось, можно было прямо с них соскользнуть в прохладную кристально-прозрачную озерную воду. К вашим услугам всегда готова была моторная лодка и прочие удобства и прелести.
В тот день, о котором я рассказываю, мы с Даной отправились в моторке на местный рынок – замечательное место. Вернулись мы, покуривая гигантскую, в чисто английском стиле, самокрутку с хэшем, прозагорали все послеполуденное время, пообедали со стариками Гиллеспи и удалились в спальню – раскурить еще один джойнт.
Там мы и находились, когда на озере поднялся шторм – одна из этих внезапных, часто зрелищно-буйных альпийских гроз. Ветер начал остервенело биться в дребезжавшие окна, так что я поднялась и распахнула их, а потом забралась к Дане в постель. Мы лежали в темноте, обдолбанные в дым, пока по комнате бушевал шторм, прижавшись к друг к другу и ловя бесконечный кайф. Ну, а потом, я, само собой, перешла к естественному продолжению, занявшись любовью со своей роскошной подружкой. Для нас это отнюдь не было новостью: мы с Даной резвились и раньше – и вдвоем, и с другими, включая Дэвида и Дановского друга, и в самых близких своих кругах она называла меня “своим идеальным джентльменом” и “Энджи-кремовая щель” – но наслаждаться вместе с ней снова было замечательным освобождением от напряжения предыдущих недель.
Так что мы отрывались вовсю, запутавшись в клубок, как парочка кама-сутровских йогов: Дана такая роскошно-пышная, а я – как поджарая борзая, когда где-то за моей спиной взорвался один из этих вышибающих мозги ударов грома вместе с ослепительной вспышкой, и – о, бл...во! – в дверях стояла миссис Гиллеспи.
Вы наверняка никогда не видали, чтобы человек двигался так быстро, или, чтобы двое людей, только что столь сложно переплетенных конечностями, так быстро расплелись и оказались за полкилометра друг от друга. В мгновение ока я оказалась у окна, восхищенно уставившись на штормовое озеро. Я уже застыла в этой картинной позе, пока миссис Гиллеспи все еще пыталась сконцентрироваться на безумном эротическом видении, которое она успела (или не успела) заметить на кровати.
По выражению ее лица вы бы ничего не сказали, но в ее голосе была несколько странноватая интонация, когда она договорила слова, с которыми открыла дверь: “Очень сильная... гроза начинается, девочки”.
Энджи-из-института-благородных-девиц идеально ответила: “О, да, миссис Гиллеспи, не беспокойтесь. С нами все в порядке. Я как раз закрывала окна.”
Не знаю, засекла нас бедная женщина, или нет, но мы с Даной готовы были поклясться, что на следующий день за завтраком, когда мы объявили, что собираемся вечером на рок-концерт в Комо, на ее лице мелькнуло выражение облегчения. “О, благодарю тебя, Боже, – думала она (я готова в этом поклясться), – они собираются снять мальчиков.”