Весь этот икспириенс показался мне весьма странным, и, думаю, я не одинока в своем мнении. В те времена рок-н-ролл и телевидение были очень далеки друг от друга; хиппи и пост-хиппи теле-мира терроризировали Карсона, пытаясь втолковать ему, насколько его передача отвратительно нехипова. И, хотя Джонни мог увлекаться модными наркотиками – поговаривали, что он серьезно понюхивает кок, да и поддает изрядно, что приводило к непрерывному ломанию карандашей и поигрыванию разными предметами в передаче, – все же ни он, ни его люди совершенно не были настроены на происходящее вокруг. По существу, все они были всего лишь бандой расистских, сексистских, мясожрущих, мартинипьющих, набивающих мошну аморальных мелких обывателей.
Когда его сотрудники увидели мое платье, которое было очень окрытым, они просто сбрендили. Они как раз собирались прямым текстом заявить мне, что я не могу появиться на экране в таком виде, когда я взяла быка за рога. “Послушайте, – сказала я, – я здесь от рок-н-ролла, а не от мормонского религиозного хора! Я выйду именно в этом платье. Или так, или вы можете подыскивать себе других гостей, окей?”
По-видимому, было окей, поскольку меня оставили в шоу. В какой-то момент я случайно подслушала в коридоре разговор Майкла Липпмана и одного человека с Эн-би-си. “Надеюсь, Анджела сегодня будет держаться молодцом, – сказал парень с Эн-би-си, – потому что, если она ударит в грязь лицом, мы потеряем тридцать процентов нашей “Midnight Special”-аудитории.” Не совсем то, что вам нужно слушать перед выходом на сцену. Меня чуть удар не хватил.
Впрочем, Джонни меня успокоил. Он это прекрасно умел делать и был идеальным джентльменом, очень милым, хоть и действительно поигрывал предметами.
А вот Дайна Шор, тоже участвовавшая в передаче, была просто сучкой. То ли у нее в жопе зудело из-за моего платья, то ли еще что, но она выбрала мое присутствие предлогом, чтобы критиковать королевскую свадьбу недели/года/десятилетия (кажется, принцессы Энн и Марка Филипса) в снисходительном тоне, предполагавшем, что я британка по рождению и роялистка по убеждениям.
Мне пришлось вежливо поставить ее на место: “По-видимому, вы прибываете в уверенности, что я англичанка. Это не так. Я американка и не питаю никаких чувств к коронованным особам.” Но она продолжала ко мне цепляться.
Я начала терять терпение. Хотя я совсем не склонна была пререкаться с пожилыми дамами от телевидения (пагубные последствия этикета, привитого в школе для благородных девиц), но я едва сдерживалась, чтобы не заявить ей: “Слушай, провинциальная клуша, отлезь от меня! Какого черта меня должно волновать, как именно образом эта толпа вырождающихся лошадинолицых иностранцев тратит деньги своих налогоплательщиков?” К счастью, вмешалась и спасла меня Джоан Риверз, которая тоже участвовала в этой передаче. Она пустилась в один из своих длинных рассказов на тему августейших особ, и – хорошо, что хорошо кончается. Впрочем, ей пришлось спасать меня от этой чудовищной Дайны несколько раз. Эта женщина была упряма, как черепаха.
Ну-ну. Потом мы ей поставили пистон (не в сексуальном смысле, боже упаси, сама мысль об этом противна), но когда у нее появилось собственное ток-шоу, и она пригласила туда нас с Дэвидом, я отказалась наотрез без тени сомнения, и это здорово сработало. Она нас просто умоляла, так что мы ей прямо заявили, кого хотим видеть в шоу вместе с нами, заполучили их и все устроили по-своему. И, вообще-то, она сделала очень хорошую программу: изящно вела ее, с умными вопросами и без малейшего намека на былую сварливую бабу из шоу Карсона.
Наше “1980 Floor Show” стало одним из самых популярных выпусков всего сериала “Midnihgt Special”. А что касается “Чудо-женщины”, то мое видение этого персонажика оказалось очень близко к конечной продукции. Когда я впервые увидела по телеку это шоу, я, хоть и не удивилась, но мне было слегка противно: сценарий стал классически комиксовским, далеким от первоначального в духе мисс Хулегрейн, а Линда Картер носилась в костюме абсолютно идентичном моему.
Вот так-то я и начала понимать, что такое шоу-бизнес в реальности.
Когда я рассказала Дэвиду обо всей этой подлянке, он совсем не удивился, но разозлился.
“Это уж совсем из ряда вон! – сказал он. – Хорошо, что меня там не было, бэби. Мне бы стоило большого труда не отделать этого сценариста. Эти е...чие телевизионщики такие насекомые. Впрочем, как и толпа из музыкального бизнеса. То есть, я сам их с трудом выношу, а ведь я в этом деле гораздо дольше, чем ты.”