Мы с Даной куда-то собирались этим вечером и, по замыслу Тони Дефриза, мы должны были спланировать Данин облик. Она предпочла бы хиппи-прикид, но Тони заметил, какой она произвела фурор, когда я как-то раз одела ее под великосветскую даму, и теперь настаивал, чтобы она одевалась только так, когда выбирается куда-нибудь в город (и он был прав, потому что в этом костюме она всех просто убрала). Так что мы с Даной и Барбарой отправились в спальню – обдолбанные и в чудесном настроении – чтобы подобрать Дане вечерний туалет.
Барбара пойдет этим вечером с нами, сказала Дана, так что ей тоже нужен наряд. Указывая очевидное, я сказала, что ей следует одеть что-нибудь с как можно более глубоким вырезом, чтобы продемонстрировать ее чудесную грудь: “Для маленькой девочки, знаешь, у тебя просто огромные сиськи”.
“Знаю, знаю, – засмеялась она. – Невероятно, да? Они меня просто сводят с ума.”
Я не стала говорить, что они делают со мной. Я только бросила на нее еще один долгий взгляд и, кивнув на Дановские арбузы, сказала: “Кажется, с вами я выгляжу странноватым аутсайдером, верно?”
Дана тут же подхватила эту шутку: “Совершенно верно, дорогая, думаю, ты здесь единственный мужчина.”
Она была не так уж неправа, и мы все расхохотались, но следующее, что я помню, это что Барбара обняла меня за шею и запустила свой язык глубоко мне в рот. Что за чудесный момент.
Как и следующие пять-шесть дней, которые мы с Барбарой провели вместе, спрятавшись у Даны. Особенно жарко стало, когда на третий день она сообщила мне, что не спала до этого с женщинами. Меня до сих пор дразнят и сама Барбара, и ее друзья, но мне плевать. Подсадить маленькую сестренку Лесли Шпитца на радости любви между женщинами – одно из моих самых замечательных достижений. До сих пор бросает в жар, как вспомню.
На чем я остановилась? Ах да, мои друзья. Мой список Челси-игроков.
Среди них – замечательные писатели, певцы и актеры: Лайонел Барт, Пол Джабара, Мэриэнн Фэйтфул, Брайан Ферри, Саймон Филлипс, Саймон Тернер, Крис Джэггер и еще больше двух дюжин. Затем – Уорхоловцы, работавшие теперь в “Мэйн Мэн” и присоединявшиеся к играм каждый раз, как бывали в городе: Лии Блэк Чайлдерз, Черри Ванилла, Уэйн Каунти, Тони Занетта и остальная компания. Потом – сонм других актеров, музыкантов, художников, моделей, посредников: сотни людей, от совсем неизвестных и безобидных до скандально знаменитых и безумных. И наш кружок был в то время центром модного Лондона. Временами в него попадали и аристократы, но я не уделяла им особого внимания, если честно: меня не слишком впечатляло, если какая-то птица, втягивающая на кухне грамм порошка в свой носяру или отсасывающая какому-нибудь рок-богу оказывалась вдруг маркизой такой-то или сякой-то. Они совершенно никчемны, эти люди, и при ближайшем знакомстве оказываются еще никчемнее.
Голливудская аристократия казалась мне на Оукли-стрит не более впечатляющей. Как-то раз одновременно и Эллиотт Гулд, и Райан О’Нил оказались в городе, и нам пришлось любоваться на них несколько чаще, чем нам того хотелось. Эллиотт Гулд был не так уж плох – просто несколько скучноват, когда не играл, но вот Райан О’Нил мне совсем не понравился. Во-первых, он вечно напивался в стельку: как-то отрубился на Оукли-стрит, и нам пришлось оставить его ночевать, выбрав для этого кровать Лии. (С тех пор Лии всегда рассказывает эту чудненькую “Райанн-О’Нил-в моей-постели”- историю.) Во-вторых, он потратил львиную долю своего времени в Лондоне на то, чтобы уложить к себе в постель Бьянку Джэггер, что было безнадежным делом. Бьянка всегда так чудовищно опаздывала. Часа три-четыре для нее ничего не значили. Так что, учитывая плотность расписания сьемок О’Нила, я бы удивилась, если бы он преуспел в своих стараниях. Вероятно, ему приходилось непрерывно ждать за долгими одинокими и унылыми ланчами.
Но я отвлекаюсь. Вернемся к исполнителям ведущих партий на Оукли-стрит, в частности, к замечательному человеку, Бенни Карузерсу, которого, к сожалению, с нами уже нет, потому что он умер от рака кишечника несколько лет назад.
Бенни был прекрасен во всех смыслах. Высокий, стройный, темноволосый и очень красивый, он был внуком мексиканского президента. Он вырос в Калифорнии и был замечательным актером и писателем. Он был также одним из главных катализаторов поп-культуры нашего времени. Думаю, его домом был один лондонский салон 70-х, о котором спроведливо ходила дурная слава по Кенсингтону, Ноттинг-Хиллу и прилегающим районам. Там он свел вместе множество разных миров: кино, рок, видео (в те времена не слишком соприкасавшиеся области) начали проникать друг в друга благодаря его прсредничеству, его идеям и его друзьям: Джону Кэссавитсу, Стенли Кубрику, Эрику Клэптону, Киту Ричардсу и так далее и так далее. Бенни был слишком занят своей ролью свечи зажигания для карьер и проектов других людей, чтобы иметь возможность записать свою собственную работу (хотя его игра в “Тенях” Кэссавитса просто бессмертна). Но никто как следует не отметил его роли. Вот почему я пишу о ней здесь: он был слишком важен, чтобы остаться за рамками истории нашего культурного времени.