В-третьих, Догерти считает, что отрывок написан не в духе Иосифа Флавия, «который рисует в сугубо черных красках каждого другого мессианского претендента или народного лидера, выступающего против римлян или казненного ими»{26}. И в самом деле, так обстоит дело со всеми претендентами на мессианство, которые были современниками Иосифа: этот историк, почетный гость при дворе римского императора, считал нужным раскритиковать всякого, кто способствовал антиримским волнениям.
Не будем, однако, забывать: в предполагаемом оригинале Testimonium нет ни слова о том, что Иисус притязал на мессианство или был политическим лидером. Он изображен лишь как учитель, по какой-то причине обвиненный еврейскими вождями и казненный. Более того, если читать отрывок не в розовом свете христианской традиции, его можно понимать как в целом негативный по отношению к Иисусу. Раз лидеры еврейского народа были недовольны Иисусом, значит — такова, возможно, логика Иосифа, — для этого были основания. Да и факт его распятия — самая жуткая казнь, какую могли представить римляне, — говорит за себя. Пусть даже Иисус был хорошим учителем, но он был угрозой для государства (или во всяком случае способствовал нарушению общественного спокойствия), а потому власти пошли на решительные и справедливые меры, осудив его.
В-четвертых, Догерти не верит, что Иосиф мог назвать Иисуса «мудрым» и чуть ли не учителем «истины». Ведь если бы Иосиф знал учение Иисуса, он решительно не согласился бы с ним, а потому не высказался бы о нем столь хвалебно.
Опять же это не выдерживает критики. С одной стороны, не факт, что Иосиф знал учение Иисуса. С другой стороны, в учении Иисуса многое пересекалось с учением других знаменитых мудрецов иудаизма: например, о необходимости возлюбить Бога и ближнего, делать добро людям, кормить голодных, заботиться о нищих и угнетенных. Не будем забывать, что в последующие века не только христиане считали ряд высказываний Иисуса мудрыми и истинными.
У Догерти есть и много других аргументов, но, честно говоря, большей частью они еще хуже вышеупомянутых, поэтому мы их рассматривать не будем. Однако в пересмотренном издании книги он подробно резюмирует воззрения Кена Олсона, аспиранта Университета Дьюка, который пытается доказать, что язык Testimonium по стилю не соответствует Иосифу Флавию. Олсон был моим студентом, посещал мои аспирантские семинары в Университете Северной Каролины и показал себя как человек весьма проницательный. (К слову сказать, он не сторонник мифологической теории.) Его докторская диссертация посвящена Testimonium, а многие ее ключевые аргументы резюмированы в статье, которую он опубликовал в научном журнале Catholic Biblical Quarterly{27}.
Олсон считает, что Testimonium — подделка христианского писателя Евсевия Кесарийского, который первым из известных нам авторов упоминает данный отрывок. Из Евсевия текст постепенно перекочевал в «Иудейские древности». (Все наши рукописи Иосифа относятся к более позднему времени, чем труды Евсевия.) Олсон обосновывает свою гипотезу тщательным анализом лексики Testimonium. С его точки зрения, слова и фразы Testimonium имеют многочисленные параллели именно в текстах Евсевия, а не Иосифа, что дает основание заподозрить авторство Евсевия.
Аргументы Олсона интересны, но при всем к нему уважении, боюсь, что к настоящему моменту они поставлены под серьезное сомнение. В частности, убедительны ответы таких специалистов по Иосифу и раннему христианству, как Джеймс Карлтон Пейгит и Элис Уили{28}. Как выясняется, лексики в Testimonium, которая была бы ближе к Евсевию, чем к Иосифу, практически нет, да и вообще значительная часть отрывка выглядит как вышедшая из-под пера Иосифа. Поэтому скорее всего, в основе своей Testimonium восходит к Иосифу[17].
Добавлю еще некоторые соображения. Допустим, переписчику (или Евсевию, или еще кому-то) пришло в голову вставить в «Иудейские древности» отрывок об Иисусе и его добродетелях. Почему он не высказался благочестивее и решительнее? Авторы апокрифических сказаний об Иисусе не стеснялись в фантазиях (скажем, о множестве чудес Иисуса) и высказывались весьма возвышенно, подчеркивая не только мессианство, но и божественность Иисуса. В сравнении с этим Testimonium выглядит блекло: пара относительно сдержанных предложений. Какой уважающий себя христианский апокрифист стал бы так писать? Гораздо правдоподобнее другой сценарий: незначительная правка уже существующего текста (как часто случалось при рукописной передаче античных текстов).
17
Конечно, надо еще подождать, что Олсон напишет в своей докторской диссертации и что ему возразят специалисты по Иосифу и Евсевию. Впрочем, чем бы ни закончилась дискуссия, мои доводы в пользу историчности Иисуса не зависят от аутентичности