Нефедов С. А.
А БЫЛО ЛИ ИГО?
Опубликовано в сборнике:
Урал индустриальный. Екатеринбург, 2001. С. 24-33.
В 1832 году Российская императорская Академия предложила премию в 200 червонцев за сочинение, трактующее о влиянии монгольского господства на историю России. Премия так и осталась вакантной в виду того, что в те времена востоковедение еще не достигло уровня, позволяющего судить о столь сложном предмете. После 1917 года тема была закрыта для обсуждения, и лишь в наше время эта проблема снова стала предметом дискуссии. Крушение марксистской историографии посеяло столь сильную смуту в душах, что писатель Борис Васильев осмелился задать недоуменный вопрос: «А было ли иго?» В 1997 году специалисты-историки попытались ответить на этот вопрос, собравшись за “круглым столом” в журнале “Родина”, — однако так и не пришли к единому мнению. Это небольшое эссе является еще одной попыткой ответить на этот вопрос — на этот раз в более широком плане: «Что это было? Каким было государство, построенное завоевателями?» В настоящее время, благодаря успехам востоковедения, мы знаем о монголах и о Востоке гораздо больше, чем в 1832 году. Это позволяет сравнивать и сопоставлять факты.
Первый вопрос, на который необходимо ответить, — чем была Русь до монголов? Что, собственно, разрушили монголы — каков был тот, «домонгольский» мир?
Конечно, эта тема может завести нас далеко, но необходимо избавиться от иллюзий: Киевская Русь не была той счастливой страной, о которой рассказывают былины. Предания, повествующие о пирах князя Владимира, умалчивают о многом — прежде всего, о том, кто сидел за пиршественным столом. За столом сидели варяги, некогда завоевавшие эту страну и давшие ей свое имя, «Русь», — а прислуживали им покоренные славяне, «холопы» и «смерды». Варяги основали города-крепости, которые господствовали над страной славян и из которых князья-конунги выходили на сбор дани. И было бы хорошо, если бы они просто собирали дань — но им было мало дани, они брали полоны, обращали славян в рабов и продавали их в Константинополе и Булгаре. «Постоянно эти люди, — пишет о русах арабский хронист Гардизи, — ходят войной на славян… захватывают славян, превращают в рабов, отвозят к хазарам и булгарам и там продают. У них нет посевов и земледелия, посев их — грабеж славян…»[1]. В конечном счете, варяги ославянились и превратились в русских князей и бояр; они подчинили всю страну славян, но им нужно было брать полоны — поэтому они постоянно воевали между собой. Во время войны с Новгородом, в 1169 году, суздальцы «села вся взяша и пожгоша и люди по селам исекоша, а жены и дети, именья и скот поймаша». В те времена брали в плен и продавали на рынке в Константинополе в основном женщин — а мужчин «исекоша». Под 1149 годом летопись говорит о взятии князем Изяславом Мстиславовичем 7 тысяч пленных, а в 1160 году Изяслав Давыдович, воюя в Смоленской области взял 10 тысяч пленных[2]. В 1169 году Андрей Боголюбский «взял на шит» Киев — и все уцелевшие горожане превратились в рабов-«холопов». В своих постоянных войнах князья наводили на Русь кочевников-половцев, и не было года, когда б не «сильно маялась земля Русская».
Конечно, эта страна должна была стать добычей первого сильного завоевателя — немцев, наступавших с Запада, или кочевников, наступавших с Востока. Она ждала новых завоевателей — и удивительно только то, что завоеватели пришли издалека, с другого конца Евразии. Здесь возникает новый вопрос: благодаря чему, каким образом монголы завоевали полмира? Ведь они покорили не только русские княжества — они покорили Империю Цзинь, обладавшую армией из 275 тысяч всадников, закованных в латы. Ответ на этот вопрос хорошо известен специалистам — но почему-то остается секретом для широкой публики. Нет сомнений в том, что главный фактор, решающий исход любой войны — это оружие. История войн свидетельствует о том, что мужество и смелость постоянно вынуждены отступать перед всепобеждающим новым оружием. Фундаментальным открытием, даровавшим победу завоевателям, был монгольский лук, “саадак”, стрела из которого за 300 шагов пробивала любой доспех. Это была сложная машина убийства, склеенная из трех слоев дерева, вареных жил и кости, и для защиты от сырости обмотанная сухожилиями; склеивание производилось под прессом, а просушка продолжалась несколько лет — секрет изготовления этих луков хранился в тайне[3]. Для натяжения монгольского лука требовалось усилие не менее 166 фунтов — больше чем у знаменитых английских луков, которые погубили французское рыцарство в битвах при Креси и Пуатье[4]. Саадак не уступал по мощи мушкету и все дело было в умении на скаку попасть в цель — ведь луки не имели прицела и стрельба из них требовала многолетней выучки. Обладая таким всесокрушающим оружием, монголы не любили сражаться врукопашную. «Вообще они не охотники до ручных схваток, — отмечает С. М. Соловьев, — но стараются сперва перебить и переранить как можно больше людей и лошадей стрелами, и потом уже схватываются с ослабленным таким образом неприятелем»[5]. Классическим примером такой тактики явилась битва с венграми на реке Сайо, когда венгерская рыцарская армия так и не смогла навязать монголам рукопашного боя и была расстреляна из луков во время шестидневного отступления к Пешту[6].
1
Цит. по: Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. II. М., 1967. С. 81.
2
Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ) Т. 1. М., 1997. С. 361. См. также: Рыбаков Б. А. Торговля и торговые пути // История культуры Древней Руси. Т. 1 . М.-Л., 1948. С. 321.