Закончив с переодеванием, Рейст полюбовался в старое потрескавшееся зеркало, которое он нашел на свалке и притащил сюда. Подмигнул своему недовольному отражению и быстро пошагал в сторону казино.
Относительно быстро. На каблуках очень резво не поскачешь, походка должна хотя бы условно напоминать женскую, причем не гвардейцев на праздничном марше в честь Первоснейжейна… Тля!
Злясь на кружащие роем мысли о красивой госпоже, Рейст сначала даже не обратил внимания на знакомый домик. Но потом развернулся и тихо прокрался обратно, на цыпочках, вдоль забора, матерясь сквозь зубы на себя и на то, что в каждую же бочку… в каждую, тля, бочку… зачем-то надо влезть, идиоту!
Охрану они приставят… как же! Где эта охрана? Нет ее!
А вот шныряющие по саду подозрительные личности есть! И что теперь делать? На работу спокойно идти?
И тут одна шныряющая личность наткнулась на две другие, и Рейст просто слился с забором, стараясь совместить почти несовместимое — чтобы ему было видно и слышно все, а он был не виден и не слышен никому.
А когда он уже почти решил вмешаться, непонятно зачем… Наконец-то появились гвардейцы охраны правопорядка и задержали подозрительную парочку. А вот мелкая неизвестная личность успела метнуться через кусты, перелететь через забор, чуть не уронить Рейста и скрыться…
— Что вы делаете здесь в такое позднее время, гэйвэйрэйтэ?
Еще одна гвардеец возникла из темноты в тот момент, когда мужчина уже почти обрадовался, что удалось слинять от опасного места без проблем.
— На работу опаздываю! — немного вызывающе, но и не грубо, ответил Рейст, жмурясь от неприятного яркого света фонарика, направленного ему прямо в лицо.
— Работа ночью в таком виде? Думаю, вы ничего не потеряете, если проследуете за мной в участок.
— Я потеряю работу…
Рейсту очень хотелось самому побиться головой об забор. Может это отучит его влезать в неприятности?
Уволить за один прогул не уволят, тем более он же не по своей вине, а по прихоти гвардейцев не явится. Но ведь придется опять объяснять, кто он, откуда, почему переоделся госпожой… Платье снова испачкают, туфли могут повредить, парик… Тля!
— Оставь… ее… пусть идет, — раздался неподалеку знакомый голос.
Мужчина облегченно выдохнул и почти побежал в сторону казино. Не оглядываясь и не задерживаясь.
Едва оказавшись в привычной родной обстановке, Рейст выдохнул, расслабился и целиком погрузился в работу. Его труд требовал полного сосредоточения. Никаких капитанов гвардии и разных странных личностей, шляющихся по саду спасенного им пацана.
* * *
Ойли в это время развлекал старую госпожу тем, что внимательно слушал ее воспоминания о молодости. Нет, сначала она попыталась разговорить мальчишку и вытащить из него побольше информации о том, кто он и откуда. Но Ойли с детства привык скрывать почти все связанное с семьей. Он уже даже не помнил, сам до этого додумался или отец научил, но если общеизвестное — где живешь, фамилию, имя матери и бабушки — мальчик мог рассказать чуть ли не первому встречному, то все остальное касалось только их троих… теперь уже двоих. Его и мамы.
Старушка все же аккуратно вытянула из юноши кое-какие мелочи и поняла, что ее гость предпочитает пассивную роль слушателя. Очень важное достоинство для мужчины. Ведь им самой Матерью в разговорах обычно отведена роль молчаливых украшений, сидящих в ногах своих госпожей.
По комнате витал запах сушеной травы, пыли и аромата вкусного чая. Ойли было тепло, сыто, уютно… Старая госпожа ласково ворковала рядом, и ее истории хоть и отличались от маминых сказок, но тоже были очень захватывающие. Про молодых женщин, разыскивающих по всей галактике различные ценности, чтобы потом на родной планете создать такие же и поделиться ими с людьми.
Ойли умел слушать очень внимательно. Вскоре он понял, что героиня всех историй одна, хотя госпожа и пыталась сделать вид, что рассказывает про разных женщин. Ну а потом сообразил, что это — воспоминания о молодости его гостеприимной хозяйки. Даже позавидовал — столько приключений, столько интересных путешествий… Не то что у него…
Заметив, что мальчик задремал, старушка накрыла его пледом, улыбнулась своим мыслям и нахмурилась, посмотрев на часы. Рейст очень сильно задерживался.
* * *
Аромат духов, алкоголя, вспотевших от волнения тел… гвалт женских голосов… крутящиеся по залу молодые мальчишки, привычно улыбающиеся на пошловато-грубые комплименты, похлопывания и пощипывания за задницу. Даже если потом на теле останется огромный синяк — надо всем кокетливо улыбаться и целомудренно стрелять глазками, соблазнительно крутя при этом пострадавшей частью тела.