Дело в том, что у Николаса от отца достались уши волка. Он всегда стеснялся их и хотел избавиться. Тогда Аннота приложила все силы на решение проблемы брата.
Она работа день и ночь, непрерывно проводила опыты и эксперименты.
И вот, добившись определенных результатов, Аннота с братом решили, раз и навсегда избавится от волчьих ушей.
Все прошло хорошо, лишь на половину. Желание Николаса исполнилось. Но в результате он потерял слух. У него нет ушей. Вот что бывает, когда пытаешься опровергнуть часть себя, а не принимаешь ее.
С тех пор, Николас и Аннота не видятся. Нет. Они все так же переживают друг о друге. Потому и не видятся. Николас, считая себя напоминанием о неудачи сестры, не контактирует с ней. Аннота, известная более как Профессор, считая виноватой себя, считая, что только будет являться напоминанием для брата о том дне и стараясь загладить вину, продолжает проводить эксперименты.
Они продолжают заботится друг о друге. Профессор- использует все свои знания и продолжает их нарабатывать, надеясь однажды совершить невероятное, а Николас – передает рецепты любимых тортов сестры Владику, а также продолжает осваивать свое мастерство – создания предметов из воздуха, которое так нравилось Профессору.
И каждый желает подарить счастье другому, но боятся причинить боль. Постепенно становясь рабами своих страхов.
Я ничего не смогла ответить. Ничего не смогла сказать, сделать, предложить.
Оказывается, в этом мире тоже есть боль. То что, он отличается от моего – еще не значит, что в нет боли и страданий.
История о старшем брате и маленькой сестре-гении не давала мне уснуть полночи.
Приключение 8. Длинный сон
Приключение 8. Длинный сон.
Мне 5 лет. Мама собирает меня в детский сад. Делает мне прическу. Кажется это косички – колечки. Папа рядом, он улыбается мне. Спрашивает, какую сказку я хочу услышать сегодня. Я, не задумываясь, называю «Золушку». Он смеется. Она же до дыр уже стерта. Ну да ладно, если она мне так нравится, он прочитает мне ее еще разок.
Мама все еще возится с прической. Папе пора уходить на работу. Он не может больше ждать. Родители прощаются. Папа гладит меня по голове.
Через какое-то время мы собираемся и уходим с мамой.
В садике мне неуютно. Мне все кажется, что у меня так и не получится подружиться с другими детьми.
Мама поправляет мои бантики, целует в щеку и передает воспитателю. Я махаю ей ручкой. Я давно перестала плакать. Бессмысленно. Даже если я буду реветь весь день, она не вернется раньше с работы. Есть вещи, на которые я не могу повлиять, как бы не хотелось.
Мама уходит. А я продолжаю стоять в коридоре. Воспитательница ждет. Я готова стоять так достаточно долго, но она не может, и в какой-то момент зовет меня пройти к деткам.
-Пойдем, Виолетта?!
Одна единственная фраза заставляла меня в детсадовском возрасте почувствовать себя счастливой. Безгранично счастливой.
-Виолетта, за тобой пришли.
Тогда я бросала любое занятие, как бы сильно не была при этом увлечена им. Бросала и бежала. Иногда врезаясь в других детей или предметы. Бежала, предвкушая радостную улыбку родителей.
Я выбежала в коридор и увидела папу. Одного. Без мамы. И еще он не улыбался мне.
-Пошли, Виолетта, домой. Мама сегодня задерживается.
Он берет меня за руку. Его пальцы немного дрожат. Я чувствую. Что-то идет не так. Но не понимаю, что. Мне становится страшно. Я хочу, что бы папа успокоил меня. Но папа не замечает моего волнения. Страх все усиливается.
-П-пап? А может, купим сегодня персиков? А мама приготовит с ними пирог.
-Нет, Виолетта. Не сегодня.
Больше я никогда не спрашивала его о пироге, а еще больше мы никогда вместе не покупали персиков. И мама перестала печь свой пирог. И папа перестал читать мне «Золушку». Больше ничего из этого не повторялось.
Мне исполнялось 11 лет. Я пригласила в гости девочек из класса. Мама купила нам торт и фрукты. А папа сделал несколько символических фото. Родители поздравили меня, а потом сказали, что им нужно идти по делам. Каждый уходил по своим.
Папа ушел первым. Мама за ним.
Я закрыла дверь и защелкнула замок. Давно растущая внутри пустота, стала выбиваться наружу. Мне внезапно захотелось кричать.
Праздничного настроения нет и ни грамма. Но девочки меня ждут. Тогда я впервые сделала лживую улыбку.
-Все хорошо, Виолетта?
-Да, все хорошо.
А еще я впервые солгала.