— Вы, наверное, ослеплены моим умением печатать на машинке.
В этот момент внезапный порыв ветра сорвал со столика листы рукописи и разметал их по саду.
Кэрол, словно громом пораженная, растерянно уставилась на густо исписанные листы, усеявшие голую осеннюю землю сада.
— Господи! — воскликнула она. — Это же наша недельная работа!
— Давайте быстренько все соберем, — предложил Клод, — пока ветер не унес листки окончательно.
Через секунду они вдвоем охотились за разлетавшимися, словно белые птицы, страницами рукописи. В общем-то это было довольно приятное времяпрепровождение, если бы некоторые листки не запутались в розовых кустах и кроне грушевого дерева.
Однако это обстоятельство не остановило Клода — он быстро взобрался на дерево, захватив страницы как почетный трофей. Полная мрачных предчувствий, Кэрол снизу смотрела на акробатические трюки Бэрримора.
— Ради Бога! — крикнула она. — Будьте осторожны, иначе вы упадете и чего доброго испортите свою нетленную красу!
— Узнаю мисс Бартлетт, — рассмеялся Клод. — Даже в такой ситуации она полна сарказма. Но успокойтесь, ничего со мной не случится.
Не стоило ему произносить такие самонадеянные слова, ибо, едва они прозвучали, сук под его ногами обломился, и не успела Кэрол моргнуть глазом, как Бэрримор оказался на земле.
— Боже, только не это, — громко простонала она.
— Однако, — выдавил из себя Клод, с искаженным от боли лицом схватившись за правую лодыжку. — Надеюсь, что перелома нет.
Кэрол подлетела к актеру.
— Это моя вина. Нельзя было позволять вам забираться на дерево.
— Вы не смогли бы мне этого запретить, — тихо отозвался Клод, глядя на Кэрол затуманенным взором.
Не в первый раз он был поражен тем, насколько привлекательна Кэрол. Ее узкое, с тонкими чертами лицо, до сих пор хранившее следы летнего загара, было изящным и одухотворенным. Тонкие брови напоминали крылья птицы, длинные шелковистые ресницы делали глаза необыкновенно лучистыми. Но самым замечательным был ее красиво очерченный рот.
Клод поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от Кэрол. Почему это случилось только сейчас? Как же он не замечал этого раньше? Неужели надо было упасть с грушевого дерева буквально к ногам Кэрол, чтобы осознать эту непреложную истину?
Тут же он заметил, что у девушки длинные, красивые ноги и вся она, несмотря на свой довольно высокий рост, выглядит необычайно ранимой и хрупкой…
Кэрол не ожидала, что Клод ее поцелует. Она лишь безмерно удивилась, когда он точно рассчитанным движением взял ее за подбородок и слегка откинул назад ее голову. По одному этому жесту Кэрол поняла, что перед ней мастер, который не зря столько раз добивался триумфа на сцене. Когда их губы соприкоснулись, девушка почувствовала головокружение.
Сильная рука Клода легла на ее талию. В этот момент Кэрол показалось, что мир переворачивается. Ее губы приоткрылись, жаркое дыхание Бэрримора наполнило все ее существо, и Кэрол испытала упоительное наслаждение разлившееся по телу.
Закрыв глаза, Кэрол отдалась поцелую, поймав себя на мысли, что ей очень нравится пронзившее ее ощущение: в нем было что-то волнующе новое и неведомое. Поцелуй затянулся, и Кэрол вдруг поняла, что однажды уже испытала нечто подобное. Воспоминание поразило ее болью, и она в ужасе отпрянула.
Отстранившись от Клода, Кэрол поправила прическу.
— Нога уже совсем не болит, — услышала Кэрол изменившийся голос Клода, не отрывавшего взгляда от Кэрол.
Девушку обдало жаром, однако усилием воли она сумела подавить нахлынувшее чувство. Она не имеет права позволить себе поддаться душевному смятению, в особенности же от чар профессионального сердцееда Клода Бэрримора.
— Это меня радует, — произнесла Кэрол и отошла от Клода еще на несколько шагов. — Значит, не придется воспользоваться набором для первой помощи, правда? Но, может быть, мне стоит посмотреть ногу? Когда-то я умела хорошо ухаживать за больными и могу наложить первоклассную повязку.
— Ах, думаю, что в этом нет необходимости, — пробормотал Бэрримор, но, тем не менее, улегся на траву и приготовился к осмотру.
Кэрол осторожно сняла с Клода ботинок и несколько раз согнула и разогнула ступню в голеностопном суставе.
— Так больно? — спросила она.
Клод молчал и неотрывно смотрел на Кэрол. Потом вдруг торопливо заговорил:
— Нет, нет, все уже в порядке. Болело, видно, просто от ушиба. Скажите, вам когда-нибудь говорили, что вы очень эротичны?
Кэрол рассмеялась.
— Естественно. Я постоянно это слышу.