Клод ждал подошедшую на выручку Кэрол, вжавшись в стену театрального подъезда. Он стремительно прыгнул в ее машину, спасаясь от поклонниц, как от стаи голодных волков. Кэрол показалось, что он слегка переигрывает.
— Вы настоящее сокровище, — первым заговорил Клод. — Нет, нет, не вздумайте мне возражать. Да вы мне жизнь спасли, за что я буду благодарен вам до конца своих дней.
Кэрол в ответ натянуто улыбнулась.
— Я просто подвезу вас на своем автомобиле. Жаль, что уже поздно, — я очень устала и мне пора домой.
— Но не можете же вы оставить меня одного? — заламывая руки в своей излюбленной и не раз апробированной мелодраматической позе, вопросил Клод. — Мне обязательно нужен сегодня собеседник, способный меня выслушать. Я не могу просто так взять и отключиться. Я же не смогу уснуть.
— Представление имело успех? — Кэрол задала вопрос без всякого интереса, заранее зная ответ.
Клод опустил стекло и полной грудью вдохнул прохладу позднего октябрьского вечера.
— Это было настоящее событие, — увлеченно, забыв о скромности, проговорил Бэрримор. — Публика неистовствовала. Меня буквально забросали цветами. Актерский ансамбль играл, как никогда, — нас не хотели отпускать со сцены.
— Как это прекрасно, — сказала Кэрол, украдкой зевнув.
— Прекрасно? — Клод обжег ее пылающим взглядом. В противоположность Кэрол, он был бодр, возбужден — весь под впечатлением незабываемого триумфа. — Это было божественно, потрясающе. Такое не повторяется дважды. Да, такое бывает нечасто, это вам следует понять хорошенько. Публика и актеры слились воедино. Огонь, исходивший со сцены, охватил и зрительный зал от первого до последнего ряда.
Кэрол решительно нажала педаль газа, давая понять, что у нее нет времени вникать в подобные детали.
— Все это меня необыкновенно радует, — проговорила она, — но сейчас мне действительно необходимо попасть домой как можно быстрее, мистер Бэрримор. У меня был очень трудный день, даже если это незаметно по моему виду.
Клод рассмеялся.
— Ах, Кэрол, это было неповторимое зрелище. Как жаль, что вас там не было.
— Может быть, я посещу ваш спектакль как-нибудь позже, — пробормотала девушка. — Но вы же знаете, что я, увы, ничего не смыслю в театре.
— Там нечего понимать, — заявил Бэрримор, — надо просто уметь слушать.
«Он неисправим, этот Клод Бэрримор, — подумала Кэрол. — Самое главное для него — найти слушателя!» Она покосилась на актера и вдруг заметила, что он пристально смотрит на нее каким-то особенным взглядом. У Кэрол пропало всякое желание ехать домой. Ну почему Клод не взял такси?
Ей стоило неимоверных усилий остаться спокойной и выдержать его пронизывающий взгляд.
— Вы прекрасны, Кэрол, — хрипло прошептал Клод. В его глазах сверкнул огонь, опаливший Кэрол. Клод снял с руля руку девушки и прижался к ней губами.
— Вы намного прекраснее, чем думаете.
— Прошу вас, Клод, вы мешаете мне вести машину, — рука Бэрримора обвила тем временем плечо девушки и, сдвинув пальто и блузку, коснулась голой кожи.
Он тихо засмеялся.
— Вы вовремя мне об этом напомнили, а то я от нетерпения совсем оторвался от реальности.
Клод придвинулся ближе. Его губы уже ласкали ее волосы, скользили вниз по шее. Кэрол охватил невольный трепет. Она резко отпрянула — он потребовал от нее больше, чем она могла ему дать.
Но Клод и не думал отступать. Кэрол почувствовала на лице его обжигающее дыхание, и вдруг ей стало ясно, что он домогается только ее тела. Клод навалился на девушку всей своей тяжестью, обхватив ее руками, и в этот момент Кэрол выпустила руль. С негромким треском машина протаранила дорожное ограждение и, уткнувшись в гидрант, остановилась. Раздался металлический скрежет, и фары автомобиля погасли. Кэрол отделалась легким ушибом. Все кончилось не так уж плохо, если не считать того, что автомобиль представлял собой теперь весьма прискорбное зрелище. Однако дальнейшее оказалось далеко не столь безобидным — таких представлений Клод Бэрримор еще не устраивал!
Тяжело дыша, он заставил Кэрол посмотреть себе в глаза.
— Люби меня, — прошептал он, припав к ее губам, — люби меня…
Кэрол было сейчас не до пылкой страсти, она чувствовала себя зрительницей в кинотеатре, наблюдающей дешевую мелодраму. Уж слишком Клод торопился: он судорожно целовал Кэрол, слепо стремясь к своей цели. Он буквально душил ее в своих объятиях.